Мужчина, подвешенный на воротах рынка в Каракалпакстане. Кадр видеозаписи с сайта Kun.uz

В течение последних двух недель в интернете появились сразу два видеоролика, запечатлевших сцены самосуда в Узбекистане. Повторение подобных происшествий не может не настораживать. С одной стороны, это говорит об общем ожесточении нравов, с другой – может быть свидетельством целого ряда негативных процессов, происходящих в стране. В частности, считается, что увеличение числа внесудебных расправ является симптомом ослабления силовиков.

Согласно статье 4 («Принцип законности») общей части Уголовного кодекса Узбекистана, «никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут наказанию иначе как по приговору суда и в соответствии с законом». Для обеспечения этого принципа в кодексе имеется статья 229 («Самоуправство»): «Самоуправство, то есть самовольное осуществление своего действительного или предполагаемого права, причинившее крупный ущерб или существенный вред правам или охраняемым законом интересам граждан либо государственным или общественным интересам, – наказывается штрафом до пятидесяти минимальных размеров заработной платы или исправительными работами до двух лет либо арестом до трех месяцев».

Две эти статьи должны предотвращать использование средневекового права сильного, или, говоря по-другому, кулачного права. Но поскольку в Центральной Азии средневековье продлилось дольше, а кое-где живо и до сих пор, в некоторых случаях разъяренная общественность предпочитает не прибегать к посредству правоохранительных органов. Деятельность таких органов обычно нетороплива и связана со множеством бюрократических процедур. Да и итоги этой деятельности могут отличаться от ожидаемых, а возмездия хочется прямо сейчас – и максимально сокрушительного.

Законодательного определения самосуда в Узбекистане нет, так можно называть любые разборки вне закона. Кстати, СМИ склонны использовать этот термин расширительно, проще говоря, называть самосудом что ни попадя – от коллективных разоблачений «предателей родины» до далеко зашедших массовых драк. Поэтому, наверное, стоит ограничить число рассматриваемых случаев несколькими явными эпизодами – записанными на видео и потому наиболее резонансными. В этих эпизодах разъяренная «общественность» – она же толпа – прибегает к физической расправе без суда и следствия. Именно это и есть очевидные примеры самосуда, хотя известны и случаи так называемых моральных самосудов, когда общественность собирается и коллективно травит кого-нибудь с использованием самой высокой лексики. Надо заметить, что моральные самосуды по сути своей оказываются очень близки самосудам обычным, хотя, может быть, и не приносят жертве явного физического ущерба.

Каждый подобный ролик в соцсетях вызывает множество откликов, преобладающая реакция обычно – осуждение. Вигилантов тут часто именуют «харыпами» (сначала так называли приезжих из кишлаков, «колхозников», теперь это аналог русского «быдла») и выражают готовность немедленно линчевать линчевателей.

Уплыла от расправы

Последний по времени случай самосуда произошел 14 августа, когда А.А., прежде судимая за воровство, на рынке в Шахрихане вытащила из нескольких сумок 492 тысячи сумов ($63) и мобильник.

Попытка самосуда над воровкой в Андижанской области Узбекистана. Кадры видеозаписи с сайта Gazeta.uz

На видеозаписи расправы, появившейся в сети, видно, что в «порицании» участвуют около восьми женщин, которые оскорбляют, толкают и пытаются повалить подозреваемую. Так продолжалось до тех пор, пока она не спаслась бегством: бросилась в канал Шахрихансай и благополучно уплыла от расправы по течению. Позже, правда, ее задержал инспектор профилактики и возбудил против нее дело о краже. При этом в УВД заявили, что имел место не самосуд, а просто попытка потерпевшего и свидетеля задержать воровку. К тому же, как было сказано, следов побоев на задержанной не нашли.

Интересно, что на видео есть и мужчины, которые наблюдают за процессом наказания. Однако сами они в нем не участвуют, соблюдая заповедь, согласно которой мужчина не должен вмешиваться в драку женщин или разнимать их.

Рук не отрубали, только подвесили

1 августа 2018 года в Берунийском районе Каракалпакстана торговцы на рынке «Шоббоз» поймали молодого человека Д.Н., уличенного в воровстве гражданином У.А., и решили его наказать. Они связали парню руки и подвесили за них на воротах рынка.

Сам способ наказания подсказан средневековым принципом талиона. Правда, нравы с тех пор смягчились, и самочинное отрубание рук за воровство (норма шариатского права, практикуемая в Иране) выглядело бы слишком вопиющим – однако руки в импровизированной казни Д.Н. все же задействованы. На У.А. завели уголовное дело за самоуправство» и организовали проверку, целью которой было установить, на самом ли деле Д.Н. был причастен к воровству.

Украла одежду и осталась голой

Женский вариант расправы с воровкой снят 7 октября 2017 года на вещевом рынке города Ургенч Хорезмской области. Торговки «бутика» застали 17-летнюю учащуюся колледжа за попыткой украсть одежду, после чего принялись толкать ее, пинать и даже сорвали с нее верхнюю часть одежды, чтобы обыскать. В этом случае тоже наблюдается некоторая симметрия преступления и наказания, вложенная в инстинкты торговок логикой талиона: девушка прилюдно лишилась одежды за то, что эту самую одежду воровала. Правда, как говорят, позже в ситуацию вмешалась другая работница рынка, после чего женщины успокоились, вернули одежду и позволили студентке уйти.

Примечательно, что оператор снимал этот процесс, приговаривая в назидание, что на рынке что-то часто стали подворовывать, и надо с этим бороться. В опорном пункте ГУВД случившееся назвали «мелким конфликтом» из тех, что происходят едва ли не ежедневно. Милиция подобными вещами не занимается, тем более, что в данном случае владелец магазина не подавал заявления о краже. Более того, специалист Комитета по делам женщин при администрации Хорезмской области Нигора Раджабова, даже назвала видеоролик «вражескими интригами»: она заявила, что расправа была снята в другом месте, а в ее области такого никогда не было и быть не может.

Между тем, о другом случае, произошедшем в июне 2017 года в Ханкинском районе Хорезмской области, написала газета «Ҳуқуқ» («Право») Генеральной прокуратуры Узбекистана. Отец 20-летнего парня уехал на заработки в Россию. В его отсутствие молодой человек совсем отбился от рук, и мать попросила родственников его «проучить». Те установили столб у недостроенного дома, подвесили парня за руки на специальных петлях и оставили в таком состоянии на несколько часов. В результате молодой человек задохнулся и погиб. Этот трагический случай доказывает, что раздевание и избиение воровок – далеко не самое беспощадное действо, на которое способны земляки чиновницы.

Мужеложцев – на бутылку

В сентябре 2017 года сами линчеватели сняли и распространили в соцсетях видео избиения и унижения 24-летнего студента С. – как предполагалось, за его нетрадиционную сексуальную ориентацию. 24-летний гей С. из Маргилана приехал учиться в Ферганском политехническом институте и через специальное приложение для знакомств договорился о встрече с другим, как он думал, геем. В Фергане в районе Киргули его встретили пять вигилантов, которые его избили, принудили раздеться догола, попутно выяснив, что его «научил этому делу» парень, который живет сейчас в России, и объявив, что он «позорит Маргилан». Затем, угрожая зарезать его или сжечь, насильники заставили С. сесть на стеклянную бутылку из-под пива.

В отличие от уже рассмотренных случаев, эта расправа была не спонтанной, а наоборот, спланированной: гомофобы объединились в организованную группу, чтобы провоцировать геев, ловить их на живца и избивать, и чувствовали себя в своем праве, поскольку «мужеложество» в Узбекистане вне закона (статья 120 УК республики). Милиция, хотя и задержала линчевателей, в «идейном» смысле была на их стороне.

Наказание, изобретенное для студента С., повторяет пытку, которую группа узбекских гомофобов применила 11 сентября 2013 года в Новосибирске к своему соотечественнику-гею, которого им сдали некие «русские дружинники». Его раздели догола, сожгли одежду, потом надели на него наручники, под дулом пистолета избили, а затем заставили сесть на бутылку из-под шампанского. Усаживание на бутылку прежде было предметом шуток в гейской субкультуре, пока не появились два резонансных медиасюжета: пытка задержанного бутылкой из-под шампанского российскими полицейскими отдела «Дальний» в Казани в 2012 году и аналогичная пытка при помощи пластиковой бутылки, примененная к солдату в российской армии во Владикавказе в 2014 году. После вышеперечисленных случаев шутить на эту тему уже мало кому хотелось, однако фраза «сесть на бутылку» превратилась в мем.

Палка на страже нравственности

В ноябре 2014 года был опубликован видеоролик, снятый в городе Яйпан Ферганской области, на котором мужчина избивает двух женщин черенком кетменя (среднеазиатская мотыга) за проституцию. Попутно он их отчитывает и говорит, что они разрушают семьи (из разговора следует, что проститутки должны были обслужить его родственника). Затем к избиению присоединяются молодой человек и женщина. В избиении за проституцию на уровне инстинктов преломились такие мусульманские наказания, как побиение палкой и сангсор (побиение камнями), которое использовалось официально и вместе с повешением и другими казнями было отменено только в 1867 году «Временным положением об управлении Семиреченской и Сырдарьинской областями». Кстати, в Индонезии последнее публичное избиение палкой за проституцию состоялось совсем недавно, в 2017 году. И хоть этот вид наказания с той поры не отменили, но перенесли его в закрытое помещение.

Избитые “за проституцию” женщины. Кадр видеозаписи с сайта Ozodlik.org

Рассмотренные случаи объединяют, во-первых, выплески средневековых инстинктов и способы расправ, отсылающих к древним видам казней, во-вторых, попытки местных властей – в тех случаях, когда им все-таки приходится оправдываться за происходящее – перетолковать видеоряд так, будто на самом деле ничего особенного не было и говорить тоже не о чем. Отдельной темой в таких случаях становится необыкновенное равнодушие к происходящему работников милиции.

В случае с проститутками обращаться в милицию было бесполезно, поскольку она, как правило, сама этот бизнес и крышует. В остальных же историях правоохранителей, похоже, устраивает тот факт, что граждане занимаются юридическим самообслуживанием. Тут налицо очевидная взаимозависимость: милиция и суды бездействуют, поэтому гражданам приходится выполнять их функции самостоятельно, и милиции и судам не приходится много работать, потому что граждане справляются и так.

Известно, что увеличение числа внесудебных расправ часто является симптомом ослабления силовиков. Так было в Сибири XIX века, где крестьянская община сама расправлялась с ворами, и после революции, когда большевики разогнали полицию и учредили милицию. Пока, впрочем, нет серьезных оснований утверждать, что правоохранительные органы в Узбекистане резко сдали. К тому же статистики по самосудам не существует и нельзя точно сказать – превратились ли самосуды в тенденцию или пока остаются отдельными эксцессами. Так или иначе, наличие самосудов говорит о том, что народ не только перестал доверять органам власти, но, вдобавок, понемногу перестает их бояться.

Видео самосудов обычно оценивается в сети с двух точек зрения. Первая из них, условно говоря, цивилизованная, куда входят понятие презумпции невиновности, осуждение всякого насилия и так далее. Вторую можно назвать «харыпской», то есть поощряющей эксцессы. Но есть еще и третье мнение. Сторонников его волнует не сам факт самосуда, а то, что видео с ним выкладывается в сеть. Их беспокоит, что таким образом, дескать, портится имидж страны, что отпугивает от нее туристов. Впрочем, турист сейчас пошел необычный: кое-кто и сам захочет если не поучаствовать в сцене самосуда, то хотя бы снять его, чтобы потом выложить в своем аккаунте. Но, как бы ни относились к этому иностранные туристы, очевидно, что самосуды – это зло, которое необходимо пресекать.

Михаил Осокин

Международное информационное агентство «Фергана»