Сегодня в Москве открыли памятник Исламу Каримову. Годом ранее московские власти утвердили проект монумента, не дожидаясь истечения положенного по закону десятилетнего срока со дня смерти политика. Что же такого важного сделал этот человек для России? Чем досрочно заслужил себе почетный памятник в самом центре ее столицы?

Во-первых, давным-давно Ислам Каримов был советским человеком, коммунистом, «верным ленинцем», да настолько верным, что дослужился до члена ЦК и члена Политбюро ЦК КПСС. В советские времена Москва (читай — верховная власть) манила Каримова. Он любил бывать в Кремле, чувствуя себя приобщенным к партийной элите, с удовольствием пел «Интернационал», стоя на трибуне съезда. По слухам, ему так нравились голубые ели возле кремлевских стен, что именно поэтому он потребовал вырубить в своей стране все чинары и посадить вместо них хвойные деревья.

В 1991 году Каримов после некоторых колебаний отколол Узбекскую ССР от распадающегося Союза, разорвал билет члена компартии и объявил себя творцом Независимого Узбекистана. Но мало кто из нынешних молодых знает, что сегодняшние границы этого государства были проложены московскими большевиками в 1936 году.

На месте ранее зависимой от Москвы союзной республики он создал свое собственное государство, еще более авторитарное и полицейское, чем СССР и Россия. Впрочем, по части закручивания гаек в России сегодня вплотную приблизились к Узбекистану времен последних лет правления диктатора.

Избавившись от кремлевского контроля, Каримов продолжал править в советском стиле: не ликвидировал принудительный труд на хлопковых полях, традиции которого были заложены еще при Сталине, не отказался от хлопковой сельскохозяйственной монополии. И Москва, в отличие от демократических государств, никогда его за это не осуждала, с удовольствием покупая хлопок-сырец, собранный руками узбекских детей.

Став полновластным хозяином своей страны, Каримов раньше, чем это произошло у северного соседа, искоренил политическую оппозицию, заткнул рот независимой прессе, изгнал международные правозащитные организации, словно подавая пример России, с которой пребывал тогда в одном военном блоке. И Кремль сегодня идет по этому проторенному пути.

Фото «Ферганы»

Россия была среди тех немногих государств, которые поддержали так называемую «борьбу» Каримова с терроризмом и экстремизмом. Несмотря на то, что мятежники в Андижане в 2005 году ждали справедливости и помощи от Путина, они были хладнокровно расстреляны по приказу Каримова вместе с сотнями мирных граждан, а Кремль одобрил силовые действия Ташкента. Москва совершенно справедливо считала, что уж Каримов-то никаких «майданов» у себя не допустит.

«Благодаря» политике Каримова от Узбекистана начали отворачиваться и западные инвесторы, и западные политики. Иностранный бизнес стремительно уплывал из Узбекистана, оставляя там миллионные взятки и бросая активы. Глава узбекского государства стал нерукопожатным, а потом рассорился не только с Европой и США, но и со своими ближайшими соседями. Санкции на Узбекистан были наложены именно после бойни в Андижане. Теперь под европейскими и американскими санкциями из-за Крыма и войны в соседней Украине оказалась и Россия, рискующая окончательно превратиться в «государство-изгоя».

Россия Путина и Узбекистан Каримова были всегда крепко связаны. Даже не через пророссийские международные организации и объединения, из которых ташкентский лидер в итоге вышел. А через судьбы миллионов трудовых мигрантов, изгнанных нищетой со своей родины и строивших небоскребы, ремонтирующих дороги и убирающих дворы в Москве и многих других российских городах. И сам Каримов называл их «лентяями» и «нахлебниками», словно посылая сигнал Москве: это не люди, с ними можно обращаться как угодно.

Кроме Каримова на скульптуре есть три маленьких человеческих фигурки. Они размером с дубовый листок. А он — огромный, величественный, выше дворцов и минаретов. Коллаж «Ферганы»

Судьба Каримова и Узбекистана времен его правления — это довольно точная метафора российского политического процесса последних лет.

Сравнивать тут можно очень многое. Коррупция тотальная — и тут, и там. Утечка мозгов и денег — серьезная проблема для будущего Узбекистана. Из России специалисты и капиталы тоже бегут со страшной силой. Каримов правил двадцать семь лет, до биологического конца. Путин, как известно, во власти уже восемнадцать, и сколько будет еще?..

Правда, сегодня в Узбекистане что-то начало меняться: и страна больше не изгой, и рыночные реформы оживились, и многих политических заключенных из тюрем освободили, и с соседями, с которыми были на грани холодной войны, стали открывать границы и мириться. И тут впервые возникает диссонанс, ведь в Кремле следовать примеру своего южного соседа пока не спешат.

Именно поэтому водружение в Москве монумента Исламу Каримову, имя которого в Ташкенте стали произносить гораздо реже, а от наследия которого постепенно отказываются, — исторический парадокс. Узбеки, ставя своего Каримова вместе со всеми его грехами в московский сквер, словно предупреждают москвичей: и с вами могут поступить так же, как с нами. Наша история может стать вашей в любой момент.

В этом смысле памятник просто необходим Москве. Как постоянное предостережение от «каримовского пути развития».

Даниил Кислов, главный редактор «Ферганы»