Президента Туркменистана Сапармурата Ниязова на родине часто называют Сердар, что означает полководец. Больших сражений в предгорьях Копетдага не было, но кое-какие битвы он успешно выиграл. Например, разгромил заговор "врагов народа" во главе с бывшим министром иностранных дел Борисом ШИХМУРАДОВЫМ.

Напомню: 25 ноября Ниязов был обстрелян из автоматического оружия. Президент не пострадал, а в стране начались аресты.

Борис Шихмурадов был арестован в Ашхабаде 25 декабря, спешно судим и приговорен к пожизненному заключению.

За решеткой Шихмурадов стал настоящей головной болью для режима Ниязова. О нынешней судьбе Шихмурадова известно немного, но журналист Аркадий Дубнов утверждает, что Шихмурадов может погибнуть в ближайшие дни. Состояние его здоровья резко ухудшилось, но квалифицированной медицинской помощи он не получает, мало того - ежедневно ему делают инъекции неизвестного препарата.

Власти Туркменистана как-то забыли, что гибель противников авторитарных режимов обычно служит катализатором народных выступлений. Гибель негритянского активиста Стива Бико в 1976 году послужила прологом восстания в Соуэто и полной международной изоляции расистского режима ЮАР. Убийство сомосовцами редактора либеральной газеты "Ла Пренса" Педро Хоакина Чаморро в 1978 году в Никарагуа привело к тому, что партизанское движение сандинистов было поддержано восстанием народа, и это послужило началом краха диктатуры Анастасио Сомосы.

Шихмурадов с момента своего ухода с поста посла Туркменистана в Пекине в конце 2001 года не скрывал своих намерений добиться падения режима президента Сапармурата Ниязова. Он чувствовал свою вину в том, что прежде был одним из архитекторов самовластного режима Туркменбаши, и видел свой долг в том, чтобы "освободить Туркменистан от диктатора". На страницах интернет-газеты движения "Гундогар" ("Восход") Шихмурадов говорил об этом совершенно открыто.

В интервью "Новой газете" в мае минувшего года Шихмурадов подчеркивал, что надеется обойтись без массовых беспорядков и штурмов официальных зданий и даже без кампании гражданского неповиновения. Борис, похоже, во многом уповал на свои связи в государственном аппарате. "Они сами приведут меня к Ниязову и объявят ему о его низложении", - говорил он о сотрудниках национальной безопасности.

В день пресловутого "покушения" машина, в которой были сам Шихмурадов, бывший глава меджлиса Тагандурды Халлыев, Батыр Бердыев (бывший министр иностранных дел и посол в ОБСЕ), Язгельды Гундогдыев (бывший глава Ташаузского региона), ждала напротив меджлиса.

Но никто не собирался убивать Ниязова, подчеркивает оппозиционный журнал "Эркин Туркменистан". Речь шла лишь о его аресте и последующем отречении Ниязова от власти.

Даже если принять такую версию, остается много вопросов: некоторые люди выглядят чужеродными элементами в этой схеме. Не похож на заговорщика бывший журналист Леонид Комаровский. Ныне бостонский бизнесмен, он гораздо больше интересовался собственным бизнесом, нежели политической борьбой. Гуванчи Джумаеву, получившему пожизненное заключение, дают сходную характеристику. На революционера он не слишком похож.

Может, поэтому никто, кроме самого Туркменбаши, и не воспринимал всерьез обещаний Шихмурадова. Полагали, что все заявления Шихмурадова - это лишь пропагандистский трюк, PR-активность. Но, как теперь понятно, они ошибались. Шихмурадов не шутил: он действительно готовился, просто знал об этом лишь узкий круг посвященных.

С лета орган национального демократического движения Туркменистана "Гундогар" начал писать о необходимости поднимать на борьбу массы, выводить людей на улицы и площади для кампании гражданского неповиновения.

Насколько сам Шихмурадов верил в такую возможность, сказать трудно. Туркменское общество консервативно, как и любое другое традиционное общество, и противится революциям и радикальным реформам. Гражданского общества здесь попросту нет.

Влиятельные силы - это территориально-племенные кланы, без их участия изменить ситуацию любому из политиков не под силу. Поэтому, планируя свой приезд в Ашхабад, Шихмурадов обязан был бы заручиться поддержкой влиятельных кланов.

Незадолго до сентябрьского прибытия Шихмурадова в Ашхабад появились симптомы народного беспокойства в Ташаузе и Красноводске. Кто-то разбрасывал антиправительственные листовки. Но надеяться, что уровень мобилизации масс будет велик и можно рассчитывать на падение режима, вряд ли было возможно. И все же Шихмурадов приехал в Туркмению. Очевидно, кто-то в Ашхабаде дал Борису понять, что его там с нетерпением ждут. Ждала западня.

Судя по всему, в движение Шихмурадова была осуществлена инфильтрация ниязовской агентуры.

Сейчас не так важно, сдался ли Шихмурадов сам, как это утверждалось в заявлении на его сайте, или его схватили сыщики Ниязова. Важно, что человеку, осмелившемуся выступить против всемогущего Сердара, грозит гибель. У Шихмурадова лишь однажды побывал адвокат. Тщетными оказались попытки нынешнего председателя ОБСЕ Яапа де Хоопа Схеффера добиться в начале марта встречи с заключенными оппозиционерами.

Российские власти не хотят ссориться с Туркменбаши, руководствуясь больше нефтегазовыми интересами. Левые в России тоже почему-то редко критикуют авторитарный режим в Ашхабаде. Он для них смотрится как некая альтернатива олигархам. Между тем как-то забывается, что даже компартия в Туркмении запрещена и действует в подполье. Так что извне Шихмурадову ждать помощи неоткуда.