За последний год кочующая толпа уличных торговцев стала привычным элементом ташкентского пейзажа. Как правило, она возникает возле какого-нибудь рынка, где прямо на земле раскладывается широкий ассортимент кроссовок, туфлей, джинсов, курток, кофт, свитеров и прочих недорогих товаров. При появлении милиции или налоговиков орава торгующих хватает свои вещи и стремительно разбегается. А через некоторое время собирается снова.

Каждый кочующий рынок - своеобразный остров свободы. Разумеется, сугубо в практическом, торговом смысле. Ничто здесь не ограничивает свободы коммерческой деятельности - здесь не платят налогов, не платят таможенных пошлин, не платят за место. Результатом всего этого является непривычно низкая цена товаров. Взять, к примеру, обувь. Если при средней зарплате в 30-40 тысяч сумов для покупки пары башмаков из кожзаменителя стоимостью в 16-18 тысяч среднестатистический гражданин Узбекистана должен отработать минимум треть календарного месяца, то на "черном рынке" те же самые башмаки он может приобрести всего за 10 или даже 8 тысяч сумов, что в пересчете на рабочее время составляет лишь пять-шесть дней. Неудивительно, что симпатии населения целиком и полностью находятся на стороне "черного рынка", и его популярность в республике постоянно возрастает.

- На обычный вещевой рынок я уже не хожу, - говорит Юрий Егоров, пенсионер. - Зачем мне туда идти, если у торгующих с рук продается примерно то же самое, но стоит почти в два раза дешевле?

Действительно, зачем платить больше? Такого мнения придерживается подавляющее большинство ташкентцев - достаточно, к примеру, сравнить юнусабадский вещевой базар и периодически возникающий неподалеку передвижной рынок, точнее рынки, ибо их несколько. Если первый почти все время простаивает полупустой, то на последних собирается столько народу, что бывает невозможно протолкнуться. Качество товара здесь хоть и не на самом высшем уровне, однако вполне соответствует цене, и ничуть не хуже, чем у тех вещей, что продаются в магазинах.

- В августе я купил теплую рубашку в магазине возле выхода со станции метро "Чиланзар", - рассказывает Олег Аббасов, сотрудник одной из ташкентских газет. - Заплатил за нее семнадцать тысяч сумов. Нашего производства: СП "Siro Apparel". Одел ее несколько раз, постирал - и какие-то пятна на спине вылезли. Иду возвращать, а магазина уже нет - какая-то "едальня" вместо него. А ведь магазин был солидный, там даже примерочная была. Теперь эту рубашку можно одевать только с пиджаком.

Таким образом, не уступая по качеству, по доступности вещей "черный рынок" оставляет далеко позади рынок разрешенный, легальный. Что касается предлагаемого ассортимента товаров, то набор одежды и обуви на передвижном базаре не блещет особенным разнообразием - по преимуществу это стандартная китайская или казахстанская продукция. Дорогие вещи европейского производства здесь большая редкость, а узбекистанских "шмоток" не встретишь вообще. Впрочем, в провинции узбекский ширпотреб по-прежнему в ходу - люди там менее избалованные и не отказываются пополнять свой гардероб дешевыми брюками, чапанами да галошами. Следует заметить, что отсутствие узбекских товаров на рынках порождается вовсе не нехваткой предпринимательской жилки у узбекских производителей, а тем, что на них была одета смирительная рубашка в виде непомерных, разорительных налогов. Высокие пошлины на ввоз сырья сделали их продукцию неконкурентоспособной, так что большая их часть была вынуждена прекратить производство.

Чрезмерные таможенные пошлины и налоги не только разорили отечественных "самопошивщиков", но и ударили по основному звену торгового процесса - по потребителю. Когда человек тратит ползарплаты только на одну вещь, то он уже не покупает другую, и значит местным производителям, ориентированным исключительно на узбекистанский рынок, даже нет смысла ее изготавливать. А после введения нынешних торговых правил цены на потребительские товары выросли почти в два раза. Сегодня в соседних Казахстане или Киргизии аналогичные вещи стоят почти в два раза дешевле, при том, что средняя зарплата там значительно выше. Впрочем, непомерно завышенную стоимость потребительских товаров отмечают даже приезжие из Европы.

- У вас вещи дорогие, - говорит Фатима, приехавшая из Греции навестить родных. - У нас за десять-пятнадцать евро можно хорошие брюки, или куртку, или обувь купить, а во время сезонных распродаж за три-пять евро. И там все вещи качественные, а здесь нет. Деньги уплывают моментально, а ничего на них толком не купишь.

Если рассмотреть существование нынешнего "черного рынка" с точки зрения истории, то это очевидный анахронизм. Если же с точки зрения голых экономических формул, то следует отметить, что он полностью соответствует функции рынка вообще - обеспечивать продавцам и покупателям обмен товара на деньги с наименьшими издержками для обеих сторон. И те, и другие в данном случае остаются в выигрыше. Но кто же тогда проигрывает? Кому невыгодно, чтобы продавцы продавали дешевые импортные товары, а население страны одевалось не как бомжи? Может быть, государству?

Государственные интересы здесь ни при чем - дело обстоит гораздо проще. Вытеснение с рынка десятков тысяч мелких предпринимателей объясняется стремлением нескольких крупных "бизнесменов", имеющих непосредственное отношение к правительству, монополизировать торговлю, сосредоточить ее в своих руках. Создав фирмы, которые обладают исключительными, монопольными правами на осуществление торговли, наподобие "Узбексавдо", население республики просто пытаются вогнать в рамки того, чтобы все свои покупки оно делало только у этих людей и только по ценам ими устанавливаемым.

"Нет, почему же, торговать можно, но только на основании законов, а торговать незаконным образом нельзя", - заявляют государственные чиновники, а также брошенные на борьбу с коммерсантами представители силовых структур. Но как именно должна выглядеть законная торговля?

Исходя из принятых нормативных документов, каждый торговец должен купить за свой счет кассовый аппарат и ежедневно сдавать торговую выручку в банк. Если в течение недели эта выручка будет меньше, чем предписывается, у него будет остановлено действие разрешительного свидетельства на право занятия торговлей. Хотя всякому известно, что получить свои деньги из банка назад - огромная проблема.

- Банки налички не дают. Никто им не доверяет, и не хранит там свои деньги. Некоторые предприятия по шесть месяцев не получают деньги, а колхозники - годами, - говорит Адхам Мухиддинов, житель Коканда.

Второе и главное ограничение - торговать имеет право только тот, кто ездит за границу за товаром лично. Если же у кого-либо нет необходимых для этого нескольких тысяч долларов, он лишается права заниматься торговлей. Иначе, чем желанием устранить конкурентов нерыночными методами, все эти правила объяснить невозможно.

Население республики с этим не категорически согласно - в начале ноября по стране прокатилась волна массовых выступлений против установленных правил торговли. Особенно яростными были выступления в Коканде, где разъяренная многотысячная толпа базарных торговцев взломала склад с конфискованным в тот день товаром, избила нескольких налоговиков и милиционеров, а также перевернула и сожгла две легковых машины, принадлежавшие МВД. Во избежание расширения конфликта исполнение этих постановлений было приостановлено.

В Ташкенте же эти решения практически воплощены в жизнь - во всяком случае, на тех базарах, где торговля ведется в гипсокартонных будках. Что касается передвижных, кочующих рынков, то здесь ситуация пока без изменений. Коммерсанты потихоньку торгуют, а милиция (армия пока не вмешивается) потихоньку их разгоняет. Рядовые же покупатели, завидев быстро собирающуюся толпу, энергично устремляются ей навстречу, голосуя не только ногами, но и рублем.

Уже привычная картина: по "черному рынку" неожиданно проносится слух. Это на горизонте появилось несколько милиционеров. Три минуты - и огромная толпа бесследно растворяется, исчезает. Потом на передовые позиции выдвигается несколько переговорщиков. Некоторое время они мирно беседуют, пока не приходят к каким-то договоренностям. После этого неподкупные жрецы Фемиды удаляются, и через полчаса торговля снова процветает...