Статья о случаях многомужества в Ферганской долине, опубликованная на нашем сайте, вызвала неоднозначную реакцию и довольно жаркие споры читателей. Многим показалось, что автор публикации намеренно дезинформировал аудиторию, стремясь «опорочить образ женщины современного Узбекистана». Мы обратились за консультацией к специалисту, занимающемуся этнологическими исследованиями. Выяснилось, что феномен, описанный нами, действительно существует. Однако, называть его необходимо по-другому.

О «ДВОЕМУЖЕСТВЕ» УЗБЕКСКИХ ЖЕНЩИН

Ольга Брусина, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН, Москва

Взгляд постороннего человека с “европейским” мышлением на жизнь узбекской семьи подчас выхватывает некие черты или ситуации, которые вроде бы кажутся объяснимыми с нашей, условно говоря “западной” точки зрения. При этом из поля зрения стороннего наблюдателя выпадают ключевые принципы устройства непонятного ему общества, внешние проявления которого он якобы “ухватил”. Основываясь на своем опыте этнографа и на научной литературе, я бы прежде всего разделила случаи так называемого “двоемужества” и случаи “ублажения” состоятельных мужчин за деньги.

Со стороны кажется странным, что узбечка, имея первого мужа, с которым она связана официальным гражданским браком, выходит замуж за второго мужа по мусульманскому обычаю. Однако, если пристально разобраться в этой ситуации, то станет ясно, что эта женщина живет, скорее всего, в согласии с нормами шариата и с общественным мнением своего окружения. Еще в советские времена в Узбекистане заключение гражданского брака в ЗАГСе между узбеками, как правило, сопровождалось обрядом мусульманского бракосочетания “никох”, также выплатой калыма родителям невесты и другой обычно-правовой атрибутикой. Причем в узбекском обществе, по крайней мере, в традиционной среде, именно никох считался главным правовым актом, узаконивающим брак, а отнюдь не регистрация в загсе.

То же и с разводом. И в советские времена была нередки случаи, когда мужчина брал себе вторую, а иногда и третью жену. Особенно это было характерно для тех мужчин, которым приходилось подолгу отсутствовать в своем кишлаке – он мог взять жену и построить ей дом в том месте, куда он был вынужден часто отлучаться (например, в городе). Для того, чтобы узаконить по гражданскому праву детей от второй жены, мужчина обычно разводился в ЗАГСе с первой женой и заключал, кроме никоха, официальный брак со второй. Однако мусульманский обряд развода между супругами не производился, так что и фактически, и в общественном мнении первая жена оставалась при своем муже. Если же общие дети со второй женой не планировались (вторыми женами часто становились вдовы), то с ней мог быть заключен никох, а в ЗАГСе брак не регистрировался. Таким образом, в вопросах о заключении брака и о разводе мусульманское право по значимости превалировало над гражданским, регистрация в ЗАГСе считалась чем-то второстепенным и необязательным (даже маленьких детей порой регистрировали через несколько лет после их рождения). Есть все основания полагать, что за годы независимости Узбекистана значение в общественном мнении гражданской регистрации брака и развода еще более снизилось, а норм шариата, наоборот, возрасло.

Развод по шариату – процедура сама по себе достаточно простая, хотя узбекские браки распадаются редко. Причина этого – во-первых, общественное мнение, во-вторых возможность иметь вторую жену, в-третьих, возникающие при разводе имущественные проблемы и вопрос, с кем останутся дети. В мусульманских семьях дети очень часто оставались с отцом, поскольку они считались принадлежащими к его роду, фамилии, а воспитывать их могли помогать кровные родственницы со стороны отца – ведь семьи были большие и дружные. Разумеется, это сдерживало жену, мать от попыток развода, поскольку она могла быть разлучена со своими детьми. Главный предмет имущественных отношений - калым, который составлял обычно очень значительную сумму и собирается большой группой родственников жениха. Калым мог быть возвращен бывшему мужу, если признано, что в распаде семьи виновата женщина в силу своего неблаговидного поведения, или если она являлась инициатором расторжения брака без основательных на то причин. Если виноват мужчина, или же он настаивал на разводе, не имея доказанных претензий к жене, то калым ему не возвращался.

По шариату мужчина, вступая в брак, берет на себя полную материальную ответственность за содержание каждой из своих жен и будущих детей. При этом женщина вовсе не была обязана сама зарабатывать деньги на семью и детей. Конечно, сейчас многое изменилось в смысле имущественных отношений, узбекские женщины втянуты в общественное производство и порой вносят заметный вклад в семейный бюджет. Но, как правило, общественное мнение толкает мужчину-мусульманина на осознание своей ответственности перед семьей и на добычу денег на ее содержание. К непутевым мужьям-узбекам родственники и соседи относятся весьма негативно, неспособность мужчины содержать семью является очень веской и обоснованной причиной развода. Другой признанной по шариату причиной развода может явиться неспособность мужа к исполнению супружеских обязанностей.

Вернемся к описанным в статье случаям. Не имеющий средств на содержание семьи или физически слабый муж оставлен женой, которая вышла замуж за другого по мусульманскому обычаю. То, что с первым мужем гражданский брак не расторгнут – весьма малозначимый факт для общественного мнения и для самих действующих лиц. Причина того, что официальный брак остался в силе – рожденные в нем нескольких детей, и то, что в новом браке дети, скорее всего, не планируются. Наверняка, эти узбечки были разведены с первыми мужьями по мусульманскому обряду, иначе заключение никоха со вторым мужем было бы просто невозможно. Как следует из рассказа, эти “двоемужницы” – не первые и не единственные жены вторых мужей. У мужчин есть еще одна супруга, по-видимому, она живет в другом населенном пункте и в том браке есть дети. Так что у наших вторых жен остается достаточно времени и сил, чтобы в отсутствие мужа иметь возможность заниматься своими детьми от первого брака и даже, может быть, помогать своим бывшим супругам. На все воля Аллаха. Но именно вторые мужья у наших женщин настоящие и именно они должны заботиться о благонравном поведении жен.

Описанная ситуация отнюдь не выходит за рамки общепринятых в среднеазиатском обществе правил и лишь показывает малозначимость для узбекского обывателя норм гражданского права в брачной сфере и превалирование в общественном сознании норм шариата.

Другое дело – случаи проституции. Подобные примеры были описаны еще в 80-е годы XIX века в узбекских городах, где появились русские кварталы (см. книгу М.В.Наливкиной и В.П.Наливкина “Очерк быта женщины оседлого туземного населения Ферганы”. Казань, 1886). Характерно, что часто сами мужья вынуждали своих супруг заниматься этим “бизнесом”, становились их сутенерами и попросту содержали бордели, состоящие из нескольких жен. Безусловно, это было связано с русской колонизацией, с проникновением в узбекскую городскую среду новых экономических отношений. По-видимому, какая-то небольшая, возможно беднейшая часть узбекской городской общины при столкновении с новым колониальным бытом маргинализировалась. Отдельные семьи (или их глава, муж) оказывались в состоянии фрустрации, теряли жизненные и моральные ориентиры: с одной стороны, они выпадали из традиционного контекста в поисках заработка, с другой – не могли адекватно оценивать новые способы добычи денег, которые давали им рыночные отношения.

И сейчас, в XXI веке ситуация отчасти повторяется. Опять господствуют рыночные отношения, уровень жизни в Узбекистане низок, зарплаты маленькие, много безработных, а семью и детей надо кормить. Известно, что в городской среде общественное мнение, создаваемое родственниками и соседями, меньше давит на узбекскую семью, чем в кишлаке, каждый выживает, как может…

Думаю, что подобные проблемы и пути их решения характерны отнюдь не только для жителей Узбекистана. Наоборот, для них такой способ женского заработка кажется очень редким явлением.