Визит президента Туркменистана Курбанкули Бердымухаммедова в Москву, совершенный после официальной поездки в Саудовскую Аравию, носит функционально-символический характер. Ашхабад заинтересован в сохранении нейтрального статуса и продолжает дистанцироваться от СНГ, в котором он выступает не как член этого объединения, а продолжает оставаться наблюдателем после фактического выхода из Содружества.

Поездки на Восток и в Россию призваны подчеркнуть особый многовекторный характер внешнеполитической ориентации нынешнего руководства Туркменистана, заявившего о преемственности курса диктаторского режима С.Ниязова (Туркменбаши). Заверения в верности предыдущим газовым договоренностям с Москвой, что было подчеркнуто К.Бердымухаммедовым в его первом публичном выступлении, транслировавшемся государственным каналом «Altyn Asyr», когда исполняющий обязанности президента специально перешел с туркменского языка на русский, имели символическое значение. Последующие сообщения о рассматриваемом Ашхабадом плане транспортировки газа по каспийскому маршруту, а также об усилении сотрудничества с Китаем также имели особое значение не только в пропагандистском, но и в конкретном политическом отношении.

Расчеты на изменение курса, определенного Туркменбаши, сделанные рядом комментаторов, до сих пор не нашли подтверждения. Газовые ресурсы выступают во внутри- и внешнеполитической линии нынешнего руководства Туркменистана как инструмент достижения главной цели – получения гарантий незыблемости режима и его позиций на международной арене. Московские переговоры стали для К.Бердымухаммедова еще одним шагом в этом направлении. ХХ-й съезд Халк Маслахаты (Народного Совета), ожидавшийся как символичная аналогия с ХХ-м съездом КПСС, в действительности не стал повторением известного в истории СССР события. Оттепель не состоялась. Для нынешнего президента Туркменистана и группы лиц, пришедших к власти 21 декабря 2006 года нет реальной альтернативы «курсу Туркменбаши», но уже без пожизненного президента. В Москве К.Бердымухаммедов должен был получить политическое признание, гарантировать выполнение газового проекта, расширить контакты с руководством России с целью создания у него заинтересованности в «новых людях» у власти в Туркменистане, способных мыслить практично.

Сложность складывающейся в стране ситуации обуславливается, помимо всего прочего, прежним наследием Туркменбаши, обеспечившем преимущественные права ряду иностранных финансово-промышленных групп и создавшем реальный дефицит собственных управленческих кадров. Попытки, предпринимаемые К.Бердымухаммедовым с целью исправить ситуацию, заставляют его, а также «группу 21 декабря» искать новые возможности. Вслед за Саудовской Аравией Россия, а затем, вероятно, Европа и Китай могут стать главными направлениями движения Ашхабада. Игра на противоречиях, но без обострения ситуации, может продолжать приносить определенные дивиденды в ближайшем будущем, однако для формулирования стратегической линии К.Бердымухаммедову придется расширить круг своего внешнеполитического «общения». Одновременно, что уже было продемонстрировано за последние недели, он стремится не допустить открытого противоборства заинтересованных в Туркменистане внешнеполитических сил в лице России, США, Европы и Китая, начав череду визитов именно с Саудовской Аравии, что было вызвано желанием подчеркнуть традиционализм и «восточность» курса.

Обращение президента Туркменистана к теме исторической близости его страны и России во многом отражает еще один аспект внешнеполитических устремлений нынешнего туркменского руководителя: использовать тему общности периода существования Российской империи и СССР – популярного в руководящих кругах России идеологического слогана. Этому призвано служить и пропагандистское обеспечение избранной линии поведения, когда официальные органы Туркменистана сообщили о намерении праздновать День Победы.

Москва, в свою очередь, старается не допустить дрейфа Ашхабада в евро-атлантическом направлении, особенно - расширения так называемых каспийских планов транспортировки газа по не зависящему от нее маршруту. Именно поэтому российская сторона пыталась избежать каких-либо действий, способных создать опасения у нынешнего туркменского руководства относительно возможного давления на него. На данный момент К.Бердымухаммедов должен был убедиться в том, что его российские партнеры продолжают политику невмешательства во внутренние дела Туркменистана и не собираются поднимать «неудобные» для туркменской стороны вопросы. Фактически Ашхабад желал бы улучшить в выгодном для себя виде взаимоотношения с Москвой, но до степени, определяемой им самим.

Проблема оценки происходящего заключается в неопределенности всей российской политики в Центральной Азии, где правят проблемные режимы, главы которых, используя различные ресурсы, пытаются играть на противоречиях внешних сил и получить поддержку для себя лично. Станет ли таковой внешнеполитическая тактика нынешнего руководства Туркменистана, покажет ближайшее будущее.