Итоги представительной международной конференции «Проекты сотрудничества и интеграции для Центральной Азии: сравнительный анализ, возможности и перспективы», прошедшей 26-28 июня 2007 года в городе Худжанде, комментирует один из ее главных организаторов, доктор исторических наук, профессор Александр Князев.

Фергана.Ру: — Вы ставили перед конференцией задачу обсудить и сравнить все идеи, варианты и возможности сотрудничества и интеграции в регионе. Задача решена, или, другими словами, цели достигнуты?

Александр Князев: — Интеграция — лишь один из образов современного политического мифотворчества. И не более того. По-крайней мере, для Центральной Азии. Симптоматично, что подавляющее большинство докладов на конференции — и в дискуссиях мы это все вместе отметили — были выдержаны в тональности скорее критической, негативистской… Мы говорили о том, о чем и собирались: об объективных потребностях в региональном и субрегиональном сотрудничестве, о существующих на сегодня проектах, либо оформленных уже институционально (как ОДКБ, ЕврАзЭС, ШОС), либо существующих в виде концепций, как недавняя идея президента Казахстана о некоем Центральноазиатском союзе или американский проект «Большая Центральная Азия»… Прошлись и по ряду других проектов и концепций… У конференции с такой тематикой не может быть каких-то общих решений в виде, скажем, резолюции, которая содержала бы общие для правительств всех причастных стран рекомендаций…

Фергана.Ру: — В нашем интервью накануне конференции Вы говорили об ожидаемом высоком уровне представительства. Ожидания оправдались? Насколько авторитетны те оценки и мнения, которые составляют главный итог работы?

Александр Князев: — Значительное число участников конференции — люди, которые по роду своей основной деятельности способны в какой-то мере влиять на принятие политических решений. Скажем, директор пакистанского Института стратегических исследований Фазл Ур-Рахман, или руководитель программы по России и Евразии Международного института стратегических исследований из Лондона Оксана Антоненко… Ну, а для аналитических центров других стран, не представленных в Худжанде, полезен окажется, надеюсь, сборник материалов конференции, который будет издан в самые кратчайшие сроки… Вообще, прислушиваться к мнениям представителей экспертного сообщества — задача правительств. К сожалению, они все достаточно нечасто это делают. Наша задача — обнародовать свои мнения, предложить их тем, кому необходимо. И в этом плане цели конференции однозначно достигнуты.

К слову сказать, одна из задач любой конференции — стимулировать продолжение тех или иных дискуссий. На днях вы опубликовали мнение одного из участников нашей конференции профессора Искандара Асадуллаева, тут же вызвавшее весьма заинтересованный и компетентный, на мой взгляд, ответ со стороны эксперта «Фергана.Ру», в конференции не участвовавшего. То есть, круг участников продолжающейся дискуссии расширяется, и это тот путь, который должен помочь найти новые необходимые ответы на важные для всего региона вопросы.

И еще: обсуждая итоги конференции еще с одним из участников, профессором В.Н.Пластуном, вы говорили о пристрастности-беспристрастности подобных обсуждений. Знаете, не может быть абсолютно беспристрастной науки о текущих политических процессах. И это нормально, когда эксперт находит аргументы для отстаивания интересов своей страны. А затем его оппонент находит более убедительные аргументы противоположного свойства, затем появляется новая аргументация, и так далее. Это нормально, только так и достигается общая для всех истина. И когда еще один из участников худжандской конференции, эксперт из Турина Фабрицио Виельмини, гражданин Италии, пытается определить интересы Европы в Центральной Азии через призму сотрудничества с Россией, во главе угла он держит все-таки интересы Европы… Другое дело, что по меньшей мере странно, когда эксперт, имеющий в кармане российский паспорт, начинает лоббировать американские, скажем, интересы… Вот это для меня выглядит более чем странным…

Фергана.Ру: — Оценивая то позитивное, пусть и немногое, что достигнуто странами региона, можно ли говорить о каком-то устоявшемся формате интеграционных процессов?

Александр Князев: — Я думаю, что главным на сегодняшний день является сформировавшееся уже понимание того, что различные интеграционные концепции и схемы должны реализовываться в конкретных проектах. Период надуманных лозунгов и деклараций об историческом прошлом — а это фактически весь постсоветский период — закончился. Такой подход, кстати, прослеживается и во многих из тех реакций из Узбекистана, в меньшей степени — из Киргизии и Таджикистана, которые последовали на недавнюю инициативу президента Казахстана Нурсултана Назарбаева о создании некоего нового союза. Посмотрите, ведь в общем и целом реакция не положительна, я бы скорее назвал ее «сдержанно критической», так это еще и с учетом необходимой дипломатичности… Союзы как таковые никому не нужны. Нужны практически действенные соглашения и механизмы для решения водно-энергетических проблем, приграничных вопросов, для решения общих задач обеспечения безопасности, в области коммуникаций и т.д. При этом, учитывая неоднотипность, даже разнообразие политических режимов и социально-экономических систем, сформировавшихся в государствах региона за шестнадцать лет, чрезвычайно важным представляется поиск таких форм сотрудничества, которые никоим образом не затрагивали бы принципиальных основ внутреннего развития каждой страны. Другими словами, недопустимо вмешательство во внутренние дела друг друга. Это чрезвычайно важный вопрос. Любые попытки повлиять извне на политические процессы вызывают резкое отторжение со стороны правящих элит. Я не даю сейчас оценку этим элитам, хороши они, или плохи… Это абсолютно неважно в данном контексте. Любые такие попытки заканчиваются давлением со стороны элит на внутренних оппонентов и усилением изоляции страны от внешнего мира. За примерами далеко ходить не надо. Внутриполитические процессы должны развиваться сами по себе, безо всякого внешнего воздействия, только тогда какие-то происходящие изменения будут отвечать национальным интересам. Любое внешнее вмешательство ломает естественный ход событий и вызывает последствия порой весьма непредсказуемые. Яркий пример тому — Киргизия с ее «революционными» событиями.

Вот в таком контексте возможно благожелательное сотрудничество. Сотрудничество по конкретным направлениям, по конкретным многосторонним или двусторонним направлениям. И ничего более. Для этого, кстати, ничего институционально нового не нужно. Есть рамочные организации — все те же ОДКБ и другие, не думаю, что необходимо что-то еще новое. Пока неплохо бы научиться реализовывать те неплохие в основной массе решения, которые уже есть и которых множество.

Фергана.Ру: — Тем не менее, проблема интеграции обсуждается, и среди других вопросов, связанных с ней, часто обсуждается вопрос о региональном лидерстве. Эта проблема наверняка обсуждалась в Худжанде? Что Вы об этом думаете?

Александр Князев: — Не может быть никакого регионального лидерства. Ведь внутри самого региона нет страны, которая объективно могла бы выполнять эту роль, и чтобы с этим смирились бы все остальные. Да, есть две страны, которые по ряду критериев — экономических, политико-территориальных, демографических и некоторых других — выделяются в регионе. Понятно, что это Казахстан и Узбекистан. Но проблема в том, во-первых, что ни одна, ни вторая не обладают полным набором таких критериев. У Казахстана сегодня есть деньги. А Узбекистан — это эдакий коммуникационно-географический «становой хребет» региона плюс более половины регионального населения.… А во-вторых, к восприятию кого-то одного в роли лидера не готовы находящиеся еще в стадии своего становления национальные политические элиты… Грубо говоря, элиты должны пресытиться властью, они, как верно отметил на конференции Алексей Малашенко, пока слишком однозначно отождествляют свои собственные политические и коммерческие интересы с национальными.… А интерес — это всегда эгоизм. Для того чтобы этот эгоизм стал разумным, учитывающим интересы партнеров, нужно немало лет…

Фергана.Ру: — Ну, а внешние игроки? Кто-то из них мог бы взять на себя роль катализатора интеграции?

Александр Князев: — Есть одна страна в мире, которая, говоря словами бывшего ее госсекретаря Мадлен Олбрайт, «стоит выше и видит дальше», а заодно «бескорыстно трудится в поте лица» во благо всего человечества. В переводе с птичьего на человеческий язык это означает: реализация стратегических установок США в Центральной и Южной Азии призвана обеспечить долговременный характер американского военно-политического присутствия здесь. В этом регионе, помимо интересов нефтегазовых корпораций, сосредоточился грандиозный конфликтогенный потенциал, умелое управление которым могло бы обеспечить статус США как «единственной сверхдержавы», к которому они так стремятся. Нейтрализация России и Китая, превращение Ирана в непосредственный объект американской политики, учет определенных интересов союзников — Пакистана, Саудовской Аравии, Турции, вовлечение в этот круг Индии — таковы основные компоненты предполагаемого регионального устройства. Все остальное — детали. Параллельная разработка двух сценариев — по организации управляемых конфликтов и по созданию «дружественных режимов» — ведет к хаотизации процессов на евразийском пространстве. Понятно, что интересы народов региона здесь абсолютно не при чем… Основная суть американской геостратегии для центральноазиатского региона была сформулирована Збигневом Бжезинским: США должны быть способны контролировать процесс возможного усиления других региональных держав с тем, чтобы он шел в направлении, не угрожающем главенствующей роли Вашингтона в мире. Одним из средств такого контроля является создание «управляемых конфликтов». Под этим углом нужно рассматривать и проект «Большая Центральная Азия»…

Что касается Китая, то на протяжении всей своей длительной истории он осуществлял внешнюю политику посредством двусторонних договоренностей и контактов: многосторонняя политическая деятельность противоречит духу и традициям китайской дипломатии и политики. Не случайно со странами-участницами ШОС КНР имеет параллельные двусторонние договоры о партнерстве и сотрудничестве. Так что, китайский фактор здесь особой роли не играет…

Без России и вопреки России сегодня уже невозможно решить ни одной сколько-нибудь значимой международной проблемы вообще в мире, тем более — в центральноазиатском регионе, объективно представляющем для России сферу национальных интересов, где, несмотря на все потери постсоветского времени, Россия сохранила наибольшее число факторов влияния. Но важно понимать, что Россия на протяжении последних лет все больше переходит в своей внешней политике на позиции здравой экономической логики. Период иждивенчества за счет России для стран бывшего СССР закончился. Заклинания про общую судьбу больше не работают. Как и заклинания про многовекторность. Сегодня необходимо говорить о четкой структурной поляризации бывших советских республик — никакой общей судьбы нет, мы идем в современный мир разными путями. Весь мир вновь жестко поляризуется, обостряется конкуренция за иссякающие ресурсы, за контроль над коммуникациями, идет процесс переформатирования мировой системы международных отношений, всего существующего после распада СССР миропорядка. Вот и на постсоветском пространстве кто-то идет в ГУАМ, в НАТО, кто-то видит свое будущее с ОДКБ, ЕврАзЭС и ШОС, кто-то пытается остаться на позициях «позитивного нейтралитета»… Вряд ли для России какая-то интеграция в Центральной Азии представляет интерес сама собой. Как и любая нормальная страна, Россия в каждой из стран региона реализует свои интересы и какое-либо объединение возможно только по конкретным направлениям сотрудничества, исходя из конкретных задач. Как, например, в формате ОДКБ…

Фергана.Ру: — А вот «Большая Центральная Азия» и казахстанская инициатива создания Центральноазиатского Союза… Давайте к ним вернемся?..

Александр Князев: — Проект «Большая Центральная Азия» можно рассматривать в нескольких измерениях. С точки зрения науки это вполне очевидный геополитический маразм, если обойтись безо всякой часто вредной для дела политкорректности. С точки зрения жизненных интересов стран Центральной Азии это выглядит почти как диверсия. Какая может быть интеграция с сегодняшним Афганистаном?! Любая либерализация пограничного режима со страной, производящей 90 процентов опиума и героина, со страной, продолжающей оставаться прибежищем для экстремистских и террористических группировок, с воюющей, наконец, страной, малейшая либерализация превратит весь регион в один огромный Афганистан!... Пакистан строит на своем участке афганской границы стену, президент Таджикистана призывает к созданию «пояса безопасности», по сути — санитарного кордона вокруг Афганистана, Узбекистан поддерживает де-факто жесткий режим изоляции…. А американские лоббисты «Большой Центральной Азии» рассуждают о том, что, де, «торговля в этом регионе процветала на протяжении двух с половиной тысячи лет, пока южная граница Советского Союза не разрезала его пополам». Не думаю, что автор этого проекта, профессор Фредерик Старр, не понимает того, что пишет. Он просто обосновывает то основное содержание, которое заложено в этом проекте, иногда, кстати, его и не скрывая. Критики проекта «Большая Центральная Азия» обычно пишут о том, что его суть — переориентировать страны Центральной Азии в сторону, противоположную Китаю и России. Но это же только часть поставленных перед проектом задач!.. Главное — распространить влияние Афганистана в регион, не случайно тот же Старр предлагает «воссоздать Большую Центральную Азию как значительную экономическую зону с центром в Афганистане». Не в Ташкенте, не в Алма-Ате.… А оно состоит в том, чтобы превратить регион в сплошную конфликтную зону, зону управляемого конфликта, который составил бы постоянную головную боль основным геополитическим конкурентам США, имеющим действительно жизненные интересы в центральноазиатском регионе — России и Китаю.

Фергана.Ру: — Казахстанский проект столь же вредоносен?

Александр Князев: — Казахстанского проекта нет. Есть сформулированная в предельно общем виде инициатива. Эта инициатива была бы просто безобидно наивна, если бы она был тем, чем он в основном и является — очередным пиар-проектом казахстанского руководства. Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии, Евразийский союз, программа «Десять простых шагов навстречу простым людям», Туркестанский союз, Мини-ОПЕК, Форум лидеров мировых и традиционных религий, Центрально-Азиатский экономический союз, Проект реформирования СНГ — не слишком ли много? И я же назвал еще не все исходившие из Астаны инициативы, ни одна из которых не стала чем-то действительно реальным, способным повлиять на происходящие в регионе процессы.… Все они изначально концептуально несостоятельны, утопичны, хотя, надо признать, на казахстанское руководство работают неплохие пиар-специалисты, звучит каждый раз довольно убедительно. Правда, недолго звучит.… В апреле во время визита Нурсултана Назарбаева в Бишкек была озвучена идея союза Казахстана и Киргизии, а уже в июне отношения между двумя странами характеризуются разрастанием ранее имевшихся и появлением новых противоречий в двусторонних отношениях.

Казахстанские инициативы можно было бы рассматривать как чистый пиар. Только если бы не было очевидно стремление американской администрации обыграть амбиции Астаны в противовес российским планам в регионе. Астану пытаются противопоставить Москве. И дело здесь не столько в интересах, скажем, России, сколько в том, что объективно российско-казахстанские взаимоотношения не являются делом только двух этих стран. Это фактор стабильности для пространства куда более широкого, чем Центральная Азия. И подвергать их надуманному испытанию — дело весьма и весьма опасное. Для США многочисленные проекты американо-казахского сотрудничества имеют именно эту направленность. В сфере энергетики это попытки создания оси Астана-Баку-Тбилиси, все другие планы подключения Казахстана к многочисленным антироссийским коммуникационным проектам.… Для США реализация этих планов означала бы достижение существенного ограничения российского влияния в вопросах добычи и транспортировки энергоносителей — idee fix администрации Буша. В этом же контексте нужно рассматривать и попытки вовлечь Казахстан и другие страны региона в систему «коллективной ответственности» по Афганистану, в полном соответствии с концепцией «Большой Центральной Азии».

Фергана.Ру: — А нужна ли в таком случае вообще интеграция в центральноазиатском регионе или это только дань популистской моде?

Александр Князев: — Интеграция, повторюсь, — один из образов современного политического мифотворчества. Само понятие происходит от латинского integratio — восстановление, восполнение целого. Восстановление того, что было? Но ведь это были исключительно Российская империя и Советский Союз! Никогда, я подчеркиваю, никогда больше в истории население региона не было объединено в рамках единого государства… Бухара воевала с Хивой, Коканд воевал с Бухарой и прочее-прочее-прочее… Советская власть дала возможность возникнуть ныне существующим этносам, подарила, по сути, им государственность. Но восстановление какого-либо единства по советскому образцу уже невозможно. Многими экспертами, особенно западными, подчеркивается, что интеграционной основой для стран Центральной Азии может служить историческая общность различных народов, проживающих здесь в течение многих веков, их культура, язык, религия, традиции, родственные связи… Не могут эти признаки быть базисом объединения. К тому же уже практически сформировались новые формы отношений с учетом новых границ, их ломка только негативно может сказаться на жизни населения…

Кроме воспоминаний об СССР сколько-нибудь обоснованной могла бы, на первый взгляд, выглядеть идея исламского интегризма. Мне самому так раньше казалось, но вот на нашей конференции известный исламовед и политолог из Ташкента Бахтияр Бабаджанов окончательно развеял мои сомнения на этот счет. Несмотря на пропагандистскую активность «халифатистов» в регионе, нет никаких оснований в настоящее время говорить о том, что их идеи приняты большинством населения. Идея «единого исламского государства» даже многими собственно исламскими интеллектуалами рассматривается лишь эффективная форма противостояния идеологическому и культурному влиянию и политическому давлению Запада. И не более того.… К слову, ведь и в дороссийский период ислам был преимущественно идентификационным признаком, но никак не интегрирующим.… Никогда.

Вообще, говоря о внутрирегиональных двусторонних или многосторонних отношениях, лично я предпочел бы вообще обходиться от понятия «интеграция», пусть от его звучания радостно трепещет душа западных консультантов и местных придворных идеологов. Я бы предпочел сконцентрировать внимание вокруг другого понятия, также вынесенного в название нашей прошедшей конференции — «сотрудничество». Почему-то все участники сосредоточились именно вокруг «интеграции» и, как я уже говорил, преимущественно критически. Наверное, это тоже симптом. Симптом того, что в сфере сотрудничества все также не благополучно, раз уж и говорить об этом никто даже не захотел…

* * *

Информационное агентство «Фергана.Ру» является главным информационным партнером конференции «Проекты сотрудничества и интеграции для Центральной Азии: сравнительный анализ, возможности и перспективы». В ближайшие дни мы опубликуем еще ряд материалов.