Репродукции картин русских и советских художников XX века и портрет И.Савицкого - с веб-сайта Государственного музея искусств Республики Каракалпакстан имени И.В.Савицкого (г. Нукус)

Игорь Савицкий (1915-1984). Фото с сайта музея

НУКУС, Каракалпакстан. – Шиндлер русского искусства, Игорь Савицкий сохранил тысячи запрещенных шедевров в захолустье советской империи, обескровленном экологическим бедствием.

Туберкулез или рак? Шел 1984 год, и медицинские светила Москвы не могли понять, от чего умирал светлоглазый русский старик, прибывший из среднеазиатской провинции с непроизносимым названием, пока он сам не сказал – формалин.

Советские археологи часто очищали древние находки кипячением в ядовитом растворе. Игорь Савицкий, 69-летний директор музея искусств в Каракалпакстане, делал это слишком часто.

Лекарства и кислородная терапия не помогли, и Савицкий умер два месяца спустя, оставив коллекцию из девяноста тысяч экспонатов – чуть меньше населения Нукуса, пыльной каракалпакской столицы, где он основал свой музей. Больше половины этих экспонатов – работы русских и советских художников-авангардистов 1910-х – 1930-х годов, целое созвездие имен, спасенных от забвения.

Алексей Моргунов. «Зрители»

«Савицкий прибыл сюда в начале 50-х, и сразу же влюбился в эту страну», - говорит Мариника Бабаназарова, заменившая его в качестве директора.

Если Пикассо и Гоген искали вдохновение в Африке или на Таити, для русских художников естественной была тяга к Востоку - не столько географическому, сколько культурному. Сначала это был Кавказ, потом – Средняя Азия.

В первый раз Савицкий оказался в Каракалпакстане как художник археологической экспедиции, раскапывавшей руины цивилизации древнего Хорезма в низовьях Амударьи. Савицкий был впечатлен прикладным искусством каракалпаков - небольшого народа рыбаков и земледельцев, известных русским как «черные клобуки» домонгольских хроник.

В 1966 году Савицкий добился учреждения каракалпакского музея искусств, и стал его директором – и в первые годы единственным сотрудником. За свой счет он отремонтировал отведенное под музей здание, и начал безустанные объезды каракалпакских кишлаков, где скупал сотни экспонатов, раздавая расписки от имени музея.

Владимир Комаровский. «Семейный портрет»

«Мы расплатились за последнюю [его покупку] в 1992 году», - говорит Бабаназарова. «Но люди и чиновники ему доверяли».

В те же годы Кремль принял решения подстегнуть хлопководство в Средней Азии. Все больше и больше воды отводилось из Амударьи и Сырдарьи для орошения отнятой у степей и пустынь бесплодной целины. Вдобавок, челябинский институт по разработке бактериологического оружия был тайком переведен в Нукус, а один из аральских островов был обращен в испытательный полигон.

Каракалпакстан совершенно закрылся для иностранцев, но Савицкий только расширял свои поиски, обнаружив шедевры совершенно другого – запрещенного – рода.

Русский авангард 1910-х и 1920-х годов был водоворотом течений и групп, которые считали Пикассо устаревшим и первыми развили абстракционизм, оторванный от сюжетности и подражания природе. После революции 1917 года коммунисты, стремившиеся выкорчевать «буржуазные» традиции, поддержали художников-иконоборцев.

Валентин Юстицкий. «Группа с рыбой» (фрагмент)

Но к началу 1930-х годов Сталин распорядился учредить централизованный Союз художников, в котором дозволялось творить исключительно в рамках социалистического реализма, одобренного и направленного партией. Художники, отказавшиеся сделать свое искусство понятными пролетарским массам, были заклеймены как формалисты или вычищены как враги народа.

Многих арестовали и казнили, некоторых отправили в психушки, и очень немногие нашли безопасное пристанище на дальней окраине СССР. Некогда экзотический край с восточным обаянием, Средняя Азия стала убежищем – если не для самих творцов, то хотя бы для их творений.

Савицкий начал поиск авангардных холстов в узбекских и русских городах, где вдовы или родственники запрещенных художников хранили их работы на чердаках или в подвалах. Он обнаружил первоклассные работы современников или учеников таких апостолов авангарда, как Малевич, Кандинский или Шагал.

«Он не искал знаменитостей, а открыл имена, неизвестные даже в России», - говорит М.Бабаназарова. «Он покупал полотна, которые ни один центральный музей не осмелился бы повесить на стену».

Когда донкихотствующий директор умер, музей все еще ютился в скромном здании, где была выставлена только крохотная часть собранных им работ, тогда как основная их масса хранилась в подвалах, сырых от неглубоких подпочвенных вод.

«У нас здесь - сотни работ, которым нужна реставрация», - говорит Альвина Шпаде, художник и реставратор, которая четыре десятилетия проработала в музее. Она бережно восстанавливает полотно Евгения Лысенко – открытого Савицким художника, чей «Бык» стал неофициальным символом музея.

С началом перестройки Каракалпакстан и его главный музей, теперь уже названный в память Савицкого, открылись для окружающего мира.

«Эл Гор был одним из первых посетителей», - вспоминает Бабаназарова. Тогдашний вице-президент США обследовал рассекреченный бактериологический институт и провел в музее несколько часов.

В 1998 году специальный чартерный рейс из Нью-Йорка привез в Нукус восемьдесят пять художников и критиков. Они были ошеломлены коллекцией, и загорелись желанием хоть что-нибудь приобрести. Но персонал музея, получавший несколько долларов в месяц, наотрез отказался даже говорить об этом.

С иностранцами в Каракалпакстан пришла и финансовая помощь, но большая ее часть шла на то, что ООН назвала «крупнейшей рукотворной экологической катастрофой в истории».

К концу 1990-х Аральское море потеряло девяносто процентов своей площади; бывшее дно превратилось в пустыню, из которой выдуваются миллионы тон токсичной солепыли. Ряд смертельных заболеваний сократил продолжительность жизни, и доктора, выдающие свидетельства о смерти, часто должны выбирать между раком или туберкулезом.

Но и музей не остался в стороне. В 2002 году он переехал в новое трехэтажное здание, выстроенное узбекским правительством, оборудованное и обставленное международными организациями.

«Даже здесь мы можем выставить лишь около трех процентов всей коллекции», - говорит Бабаназарова.

Новых закупок после распада СССР и смерти Савицкого музей не производит – посещаемый горсткой иностранных туристов и стайками школьников, которых пригоняют для просвещения, музей не имеет собственных средств даже для покупки новых лампочек, не говоря уж о современном искусстве, которым до сих пор богат Узбекистан.

«Савицкий собрал эту коллекцию, и наша обязанность – ее сохранить», - говорит Бабаназарова. «Он всегда утверждал, что люди будут приезжать из Парижа, чтобы ее увидеть. Так оно и случилось».

НЕСКОЛЬКО ХУДОЖНИКОВ

Евгений Лысенко. «Бык»

Евгений Лысенко (1930 - ?) впервые посетил Узбекистан в 1918, и обосновался здесь в конце 1920-х. Подробности его биографии неизвестны, большая часть его работ утеряна. Он провел последние годы жизни в приволжском городке, тяжело больной и полупарализованный. Савицкий обнаружил четыре его холста – их хранили на чердаке, а одним закрыли прореху на крыше. Искусствовед Эльмира Газиева считает уцелевшие холсты Лысенко равным лучшим творениям Кандинского и Малевича.

Александр Волков. Чайхана
Александр Волков. «Чайхана»

Александр Волков (1886 – 1957) родился в узбекском городе Фергана, и после учебы в Москве и Киеве вернулся в Узбекистан. Он обогатил нововведения кубистов восточными мотивами и воспитал целое поколение узбекских художников.

Михаил Курзин. «Композиция»

Бескомпромиссный Михаил Курзин (1988 - 1957) отрицал соцреализм и провел в общей сложности 18 лет в лагерях как «враг народа». Он осел в Бухаре, живя на грани смерти от голода, но продолжал работать, пока не скончался от рака в 1957 году.

Надежда Боровая. «Наши дети на прогулке»

Когда Савицкий приобрел карандашные рисунки Надежды Боровой, на которых изображались сцены, увиденные ей во время десятилетней сибирской отсидки, он вынужден был соврать начальству в каракалпакском министерстве культуры, сказав, что картины были «вдохновлены» нацистскими концлагерями.

«Позже он сказал мне правду, но я не могла ему поверить», - говорит Бабаназарова. «До перестройки мы ничего не знали о ГУЛАГе и настоящем размахе сталинских репрессий».

Усто Мумин. «Жених»

Восток совершенно поглотил Александра Николаева, московского художника и ученика Малевича. Николаев переехал в Узбекистан в 1920-е годы и обратился в ислам. Как Усто-Мумин («тихий мастер») он стал одним из Мастеров Нового Востока – художественной группы, которая скрестила авангард с традициями мусульманского искусства. Многие работы Николаева вдохновлены искусством мальчиков-танцоров, известных как бача, которые позже были объявлены безнравственными и пропагандирующими гомосексуализм.