В Казани прошёл V международный фестиваль мусульманского кино «Золотой минбар». Девиз этого смотра – «К диалогу культур через культуру диалога». Но, как выяснилось, не все готовы общаться цивилизованно.

В программу «Золотого минбара» попадают не только фильмы, снятые в мусульманских странах, но и картины, которые так или иначе связаны с жизнью людей, исповедующих ислам. В таком случае неважно, кто режиссёр ленты – им может быть француз, немец или американец.

В этом году в основной конкурс пригласили израильский фильм Дрора Захави «Для моего отца». Картина вызвала немало споров. Представители арабского мира сначала требовали отменить показ, мотивируя свои требования тем, что Израиль ничего хорошего про Палестину не расскажет. Ленту всё же показали. И аудитория разделилась на две части.

Одни утверждали, что Дрор Захави снял очень гуманную картину. Другие обвиняли постановщика в том, что главным героем он сделал террориста-смертника из Палестины. Странное обвинение, если учесть, что режиссёр не клеймит героя, но показывает его так, что зритель любит этого парня, сочувствует ему, хочет, чтобы всё закончилось хорошо.

Захави не встаёт ни на чью сторону и говорит о том, что война никому не нужна, она лишь калечит жизни юношей и девушек, мечтающих играть в футбол, веселиться и любить.

Публика фильм приняла, а вот кинематографисты и журналисты из Палестины и Египта заявили, что если израильская картина получит награду, участники из арабских стран будут бойкотировать фестиваль. И как организаторы смотра ни уговаривали недовольных начать диалог, выслушать чью-либо ещё точку зрения, разговаривать никто не пожелал.

В итоге и сами организаторы, видимо, испугались, так как фильм Дрора Захави не получил ни одной награды. Хотя, даже если не думать о поднятой в картине проблеме, нельзя не замечать кинематографических достоинств ленты.

Что же получается? Получается следующее: кинематографисты (люди культурные и образованные) не способны через фильмы понимать друг друга, искать общий язык или хотя бы цивилизованно общаться, без криков, угроз и шантажа. А значит, самое популярное искусство, призванное объединять людей, напротив, устанавливает границы.

Что ещё выявил юбилейный «Золотой минбар»? В кинематографе мусульманских стран женщина становится главной героиней. Примерно половина фильмов игровой конкурсной программы и короткометражного конкурса - о женщинах (одиноких, несчастных, переживших войну, предательство или неразделённую любовь). При этом три из всех картин сняты женщинами, а две из них ещё и удостоились призов.

Но если в России никого не удивляет то, что Вера Глаголева снимает кино, а в Боснии спокойно работает режиссер Аида Бегич, то женщина-режиссёр из Ирана кажется необычным явлением. Тахминех Мелани говорит, что в Иране вообще трудно быть женщиной, но с каждым годом дамы начинают вести себя всё более самостоятельно. Так что теперь режиссёров-женщин в стране больше сотни, просто не всем удаётся выпускать те фильмы, которые они хотят. Если бы не поддержка супруга Мухаммада Никбина, то и госпожа Мелани, по её признанию, вряд ли занималась бы кинематографом.

Стоит заметить, что фестиваль в Казани – тот смотр, который объединяет абсолютно разные ленты, судить которые подчас бывает нелегко. Невозможно по одним правилам оценивать фильмы, снятые в лучших традициях индийского кино (таких было немало), тягучий арт-хаус и голливудскую картину Ридли Скотта «Совокупность лжи» с известными всем актёрами. Жюри из рассмотрения американский фильм вычеркнули, так как соревноваться с ним не под силу ни одной ленте с малым бюджетом.

Индийские традиции тоже решили не поддерживать. Потому гран-при оказался у Веры Глаголевой с драмой «Одна война», а почти все остальные призы - у иранской картины «Свет в тумане» Панахбархода Резаи.

У Глаголевой - ни слова о мусульманах, но зато речь идёт об общечеловеческих категориях вроде доброты и сострадания. А у Резаи показаны последствия войны без самой войны. Так же последствия войны - у Аиды Бегич в боснийском фильме «Снег», сценарий к которому судьи признали лучшим.

Сказать, что больше не кому было вручать награды, нельзя. Всё же из тринадцати представленных картин достойных можно было выбрать больше чем три.

Что на фестивале представили кинематографисты из Закавказья и Средней Азии, и как их работы смотрятся на фоне остальных картин? От Азербайджана в конкурсе короткометражек показали «Гостинец» Джавида Ахмедова. А в основной конкурс попала узбекская «Юрта» Аюба Шахобитдинова.

Кадр из фильма «Юрта», Узбекистан

Если кинематографисты из арабских стран всё больше тяготеют к арт-хаусу с европейским акцентом, то в Узбекистане снимают авторские фильмы с национальным колоритом. Режиссёр Аюб Шахобитдинов и сценарист Ёлкин Туйчиев балансируют на грани, когда история понятна абсолютно всем, но привязана к месту и конкретным традициям.

Видимо Азербайджан - более европеизированная страна, так как в фильме Джавида Ахмедова «Гостинец» национального колорита почти нет, да и представленная ситуация доказывает, что новая жизнь диктует свои правила, многоэтажные дома «подминают» небольшие домики, а дети уже не приходят в Новый год к отцу, а зарабатывают деньги.

Если бы Джавид Ахмедов снимал в советское время, то его картина непременно имела бы счастливый (морально-поучительный) конец. Но и здесь новые времена берут верх – режиссёр сделал открытый финал, который, с одной стороны, оставляет какую-то надежду, а с другой - позволяет зрителям задуматься над собственной жизнью.

Стоит заметить, что режиссёру повезло – во время показов короткометражных фильмов зал был заполнен так, как ни в один из дней фестиваля. После просмотра публика задавала вопросы и благодарила, а, значит, людям нужны (возможно, как никогда) ленты из серии «позвоните родителям». Значит, болезнь современности, когда молодые отрываются от своих корней, дошла и до тех стран, где семья всегда была на первом месте. И, значит, что такой диалог, далёкий от войн, необходим представителям разных культур, возможно, даже больше, чем рассуждения о конфликтах.

Ариуна Богдан, корреспондент радио «Культура». Специально для «Ферганы.Ру»