Триста боевых машин от США: Дорогой подарок президенту Узбекистана, или «хлам», который некуда девать?
Даниэль Розенблюм, заместитель помощника госсекретаря США по вопросам Центральной Азии заявил в интервью «Голосу Америки», что в дар Узбекистану в ближайшие месяцы будет передано более трехсот современных боевых машин: 308 единиц колесных бронемашин с усиленной противоминной защитой (MRAP) и 20 единиц бронированных ремонтно-эвакуационных транспортных средств. Передача современной военной техники произойдет в рамках американской программы «Передача излишков вооружений» (Excess Defense Article, EDA).
По словам представителя госдепа, США уверены, что Узбекистан нуждается в этих оборонительных бронемашинах для использования их в борьбе с терроризмом и наркобизнесом. «Они предназначены для защиты персонала, экипажей и пассажиров в регионах, где могут быть взрывные устройства, мины и так далее», - пояснил представитель Госдепартамента. По его словам, данные броневики, вопреки ожиданиям, не использовались в Афганистане, а поступят «из других мест».
Согласно Википедии, M-ATV - современный колёсный бронеавтомобиль - создан американской компанией Oshkosh Truck. Стоимость одной машины составляла в 2009 году около 470.000 долларов.
Разумеется, этот факт не может не вызвать как минимум двух вопросов. Чем это грозит или чем это помогает Узбекистану и всему региону? И значит ли это, что Штаты оказывают этим жестом явную поддержку Исламу Каримову в преддверии президентских выборов. Эти вопросы мы и задали экспертам.
- Прежде всего, не могу не отметить, что Соединенные Штаты Америки являются крупнейшим экспортером военной техники в мире, у них очень развитый военно-промышленный комплекс. И это обстоятельство позволяет нам сделать выводы, что, наверное, в этом отношении в поставках бронетехники могут присутствовать как экономические, так и политические соображения.
Экономические соображения вполне понятны: военная техника очень дорогая и ее продажа как изделия не сырьевого сектора экономики, а продукции с высокой добавленной стоимостью, в общем-то, свидетельствует об успехах страны, Соединенных Штатов Америки, военная техника которых востребована в мире.
Политический аспект связан с тем, что военная техника – это способ привязки любой страны, куда она поставляется, к интересам страны-производителя и страны-продавца. Ведь какую особенность имеет эта техника? Скажем, бронеавтомобиль в отличие от обычного гражданского автомобиля имеет такое предназначение: в короткий период времени, то есть, в период боя, из него следует извлечь все максимально полезные функции. Бой может быть скоротечным, и за это время нужно нанести поражение противнику. А дальше, по окончании боя, он может несколько месяцев ремонтироваться. А гражданский автомобиль человек обычно берет с другой целью - чтобы постоянно на нем ездить. Соответственно, военную технику делают таким образом, чтобы извлечь максимум боевых свойств. А значит, ремонт неизбежен. Вот как раз вопросы ремонта часто привязывают страну-покупателя военной техники к стране-продавцу. И если последняя не поставляет запасные части, то тогда покупатель вынужден следовать курсу и той политике, которую проводит страна-продавец.
Вооруженные силы Узбекистана будут эксплуатировать полученную технику, она будет выходить из строя, и они будут вынуждены обращаться в Соединенные Штаты Америки за поставками запасных частей или же, скорее всего, за обслуживанием, потому что эта техника может быть сложной. А им могут и отказать - в том случае, если Вашингтон посчитает, что Ислам Абдуганиевич Каримов в Ташкенте как-то отклоняется от линии вашингтонской партии и правительства. Это способ очень жесткой привязки к политике другой страны. В этом случае политика Соединенных Штатов Америки разумна с точки зрения их национальных интересов.
Является ли это «шагом навстречу» перед выборами президента? Скорее, да. Ведь эти вопросы просто так не решаются. Наверное, в период независимости, за 23 года они поднимались руководством Узбекистана. Был период, когда те же США становились инициаторами запрета на поставки военной техники Узбекистану - после событий 2005 года, - а сейчас они резко меняют свое отношение. А разве что-то принципиально поменялось во внутренней политике Узбекистана по сравнению с 2005 годом? Ничего не поменялось. Поэтому это можно расценивать как жест поддержки Вашингтоном Ислама Абдуганиевича Каримова. То есть, США согласны с тем, что он будет еще раз баллотироваться на очередной срок. Таким образом, все взаимосвязано.
- Думаю, что это достаточно заметная веха в истории американо-узбекистанских отношений. Кроме того, что это - серьезный материальный вклад в укрепление обороноспособности Узбекистана, это еще и определенный жест в стремлении подчеркнуть желание США сохранить особые отношения с Узбекистаном. Думаю, эта особость выделяет Узбекистан в ряду всех центральноазиатских стран, поскольку за последние годы никакая из стран региона не получала столь массивную военно-техническую помощь от США.
Но это может объясняться и другими причинами. Узбекистан - ключевая страна в системе упреждения возможных угроз из Афганистана после вывода оттуда американских войск и контингентов стран НАТО. Кроме того, Узбекистан остается достаточно серьезным оппонентом усилий Москвы по структурированию новых интеграционных союзов на постсоветском пространстве. Я бы обратил внимание на достаточно жесткие заявления Ислама Каримова, что Узбекистан никогда не войдет в союзы, которые в той или иной мере воссоздают СССР.
Я бы не стал связывать напрямую выступление Каримова и сообщение об американской военной помощи, но думаю, что Вашингтону важно, что в этой части постсоветского пространства есть серьезное государство, которое противостоит стремлению Москвы создавать новые интеграционные структуры.
Кроме того, эта многомиллионная помощь Узбекистану - а речь идет о сумме порядка 150 млн долларов - может иметь и другие последствия. Дело в том, что эту оборонительную, как было заявлено, технику можно использовать не только против террористов на границе с Афганистаном, но и, в частности, на заминированных участках границ с соседними государствами, в первую очередь, с Таджикистаном, - а мы помним, что уже лет 15 некоторые участки этой границы не разминированы. Так что озабоченность Душанбе и, может быть, Бишкека перед усилением военной мощи Узбекистана вполне возможна.
- Три сотни бронемашин - довольно серьезное количество, что, конечно же, усилит боевой потенциал узбекской армии, которая, подозреваю, не обновляла свой банк военной техники с советских времен. США нужно что-то делать с этой техникой, коль скоро операция в Афганистане закончилась, а везти технику обратно в США и Европу дороже, чем она сама.
- Но утверждают, что техника не из Афганистана.
- У США есть военные базы в странах Среднего Востока: Кувейте, Саудовской Аравии. Видимо, бронемашины именно оттуда. У Америки есть программа передачи излишков вооружений, и поскольку США совершенно справедливо испытывают некоторые опасения относительно безопасности стран региона после того, как выведут войска из Афганистана, они пытаются каким-то образом усилить боевой потенциал этих стран.
- Но почему США выбрали именно Узбекистан и не предлагают технику Туркменистану, который сталкивается с серьезными проблемами на афганской границе?
- Трудно сказать, что определяет их конечный выбор, но, по крайней мере, Узбекистан вышел из ОДКБ, как мы знаем, и, возможно, это сыграло свою роль при принятии решения.
- Означает ли поставка бронетехники то, что США оказывают поддержку Каримову в преддверии президентских выборов? Безусловно, государственной пропагандой это будет истолковано именно так – как прямая, да еще и военная поддержка действующего президента, это так и будет трактоваться. Насколько такая трактовка соответствует реальной американской позиции? Тут можно спорить, но, в общем-то, никто не заставлял американцев передавать эту бронетехнику, которую они притащили в Афганистан и теперь не знают, что с ней делать.
Есть цифры: этого так называемого транспорта с противоминной защитой, разнообразных бронированных вариантов «хаммеров» и прочего автохозяйства американцы притащили в Афганистан до 12 тысяч единиц. Постоянно шла ротация: что-то выбывало, что-то уничтожалось в ходе боевых действий, что-то ломалось, что-то привозили снова. Это очень большие объемы, и девать весь этот хлам американцам некуда, они уже с середины прошлого года что-то пытались распродать, потом началась кампания по утилизации: самые безнадежные автомобили резали автогеном и продавали как металл на вес. Но, видимо, столько там накопилось этого боевого железа, что можно несколько единиц подарить и Каримову, почему нет?
Кардинально на состояние боеготовности узбекской армии это никак не повлияет, потому что это не БМП «Бредли» и не танки, это весьма и весьма побитое на афганских дорогах автохозяйство, которое может принести техникам боевых частей узбекских вооруженных сил очень много проблем. Это хозяйство придется постоянно поддерживать, обслуживать, необходимо большое количество запасных частей. По большому счету, - я, конечно, утрирую немного, - это вариант русской народной пословицы «на тебе, боже, что нам негоже». Афганцам американцы что-то оставляют, но всё оставить боятся, потому что техники просто очень много, и, скорее всего, часть этих машин может превратиться в аналог того, на чем сейчас разъезжают бойцы «Исламского государства» на севере Ирака.
Будет ли американская бронетехника совместима с теми образцами, которые у узбекской армии уже есть, большой вопрос. За годы своего существования узбекская армия не практиковала сколько-нибудь серьезный закуп боевой техники и вооружения западного образца. В основном, все имеющееся у нее вооружение и техника - из советского времени или российского производства, ну или что-то китайское, переделанное с российских аналогов. Как все это хозяйство будет работать?
Наверное, так же, как и несколько десятков «хаммеров», которые были закуплены Казахстаном у вооруженных сил США. Это было не потрепанное в Афганистане барахло, а вполне себе новые джипы. Сделка состоялась в середине нулевых годов, сейчас почти все эти машины «убитые».
В случае с Узбекистаном ситуация ухудшается тем, что техника старая, подержанная, и даже если она будет передаваться узбекским военным более-менее в подлатанном состоянии, понятно, что долго не протянет. Она будет либо все время стоять в ангарах, либо, как в случае с теми же казахстанскими «хаммерами», приличные и находящиеся в хорошем состоянии машины разойдутся по «большим» людям, имеющим большие звезды. В Казахстане так и произошло: большая часть «хаммеров» оказалась в ведении автохозяйств конкретных фигур из министерства обороны, начальников штабов и так далее.
- Даниэль Розенблюм подчеркивает, что предназначенная Узбекистану техника прибудет не из Афганистана, а из других мест.
- Из каких других-то?
- Не уточнил.
- Очень странно. Если взять это заявление на веру, а у меня большие сомнения на этот счет, могу предположить, что поставки будут с американских военных баз в регионе и вокруг него. Что-то могло перепасть из закрытого летом 2014 года Центра транзитных перевозок «Манас». Хотя там большую часть техники, в первую очередь, конечно, гражданскую, американцы оставили Бишкеку. Боевой, бронированной киргизам не досталось, может, теперь что-то окажется у Каримова.
Может быть, что-то идет из США или с баз в Пакистане. Но это достаточно странно: на такие дальние расстояния перебрасывать технику можно только авиацией. Но тогда каждый грузовик, который обшит броневыми листами и весит как самоходная установка СУ-76 времен Второй мировой войны – по десять-пятнадцать тонн - будет золотым. Достаточно на карту посмотреть, откуда можно пригнать несколько сотен грузовиков, если не возить их самолетами. Поэтому кроме как из Афганистана им взяться неоткуда.
Скорее всего, заявляя о том, что эта техника не «афганского происхождения», нас просто вводят в заблуждение. Разговоры о передаче центральноазиатским режимам военной техники ведутся уже на протяжении трех лет. Год назад глава транспортного направления центрального командования США генерал Фрейзер сказал мне, что в США до сих пор еще идет согласование номенклатуры, там не могут определиться, что оставить, что нет, что можно отдать, что нельзя. То есть, идет экспертное обсуждение, прикидки. Из этих высказываний, если их воспринять на веру, следовало, что год назад ни одна из центральноазиатских стран еще ничего не получила из того, что им обещали, повторюсь, три года назад. Между тем, Бишкек и Душанбе уже начали получать часть техники, обещанной Москвой, в том числе и боевой, отдельные экземпляры которой доставлены в Бишкек под Новый год. Понятно, что американцы здесь явно отстают. Может быть, такими масштабными заявлениями они теперь пытаются как-то эту ситуацию изменить.
Как это может повлиять на судьбу соседей Узбекистана? Никак. Позавидуют немного и все - Бишкек и Душанбе, которые стеснены в возможностях тратить деньги на покупку боевой техники. Тот же Ашхабад или Астана вполне могут себе позволить закупать крупные партии, например, в России или Китае. То есть, в целом на ситуации в регионе с безопасностью или стабильностью это никак не скажется.
Другое дело, представители экспертного сообщества Таджикистана и Кыргызстана будут говорить о том, что узбекская армия наращивает мускулы и не сегодня-завтра она их продемонстрирует кому-то из своих соседей. Может быть, кто-то в России с этой точки зрения попытается оценить этот заячий тулупчик, который американцы дарят Каримову. Но на самом деле понятно, что это никак не повлияет на баланс сил в регионе, всю эту технику через пять лет можно будет спокойно списывать в утиль.
Алишер Ильхамов, историк, социолог, ассоциированный научный сотрудник лондонской Школы восточных и африканских исследований (SOAS):
Начну с вопроса об эффективности и полезности этой машины для страны, причем в таком огромном количестве. Машины эти предназначены в основном для так называемых ассиметричных войн, когда одна сторона представляет собой регулярные и хорошо вооруженные войска, а другая – повстанческую армию, которая использует методы партизанской войны, в частности минирование дорог, по которым передвигается противник. Узбекистан никогда таких войн не вел и маловероятно, что будет вести в обозримом будущем. Значит, вряд ли он будет нуждаться в такой массированной защите от импровизированных минных устройств (IDU). Daniel Rosenblum утверждает, что MRAPы будут использованы в борьбе против терроризма и наркотрафика. Сомнительно, что такие массивные и неповоротливые машины могут быть эффективными в этих целях. Как известно, MRAPы были в свое время произведены в огромном количестве, и теперь военное руководство США ломает голову над тем, как от них избавиться. В основном они были использованы в Ираке и Афганистане.
Я удивлен утверждению господина Daniel Rosenblum о том, что они будут доставляться не из Афганистана. Тогда откуда? С одной стороны, известно, что США решило не оставлять MRAPы в Афганистане, так как малограмотные (в своей основной массе) афганцы просто не совладеют с электроникой, которой MRAPы напичканы. Тогда куда США будут девать MRAPы , которые были задействованы в Афганистане? Исключительно в Пакистан? С другой стороны, везти из Ирака MRAPы было бы гораздо дороже. Как говорит Daniel Rosenblum, оплату доставки обеспечивает принимающая сторона. Но, по имеющимся оценкам, стоимость доставки одной такой машины обойдется в пределах 50 тыс. долларов. Если даже предположить, что MRAPы передаются на условиях гранта, то все равно это большая сумма, которая тяжелым бременем ляжет на государственный бюджет. Добавим сюда сверхдорогое обслуживание, которое потребует покупки запчастей (вспомним историю с хлопкоуборочными Кейсами), ведь машины доставляются не новенькие, а после интенсивного использования на реальных театрах военных действий. Наконец, сверх-тяжелые MRAPы, как показывает практика, разрушают дороги стран, где они используются, особенно сельские дороги. По данным статистики, 70% мостов в мире не выдержали бы MRAPов. Так кто тогда будет нести все эти неминуемые издержки? Ясно, что бремя, как всегда, ляжет на плечи трудящихся. Значит, населению не светит освободиться от ига принудительного труда?..
Второй вопрос связан с общественно-политическим контекстом. Ясно, что этот подарок – своего рода жест доброй воли, особо значимый в новом геополитическом контексте. Но мы должны отдавать себе отчет в том что эти машины, если они и являются малоперспективными с военно-стратегической точки зрения в условиях Узбекистана, все-таки могут быть использованы в двух целях: 1) на военных парадах, чтобы утолить тщеславие политического руководства страны, и 2) против населения - в случае нового Андижана. А вероятность повторения последнего возрастает, особенно в свете обратного потока трудовых мигрантов из России. Поскольку показатели экономического роста в 8%, о которых докладывает государственная статистика, являются более чем сомнительными, эта огромная масса рабочей силы, не найдя достойно оплачиваемой работы у себя на родине, может однажды трансформироваться в силу иного рода. Тогда эта сила может сама стать своего рода минным устройством.
Подготовили Феруза Джани и Мария Яновская
