«Дайте два миллиона - и вас освободят, ведь у нас законы не работают!»
Очередная история, рассказанная нам ташкентским правозащитником Суратом Икрамовым, вселяет надежду на то, что, если очень постараться, то добиться справедливости можно даже в Узбекистане. Когда сотрудники прокуратуры сфабриковали уголовное дело на преподавательницу районного колледжа в Сурхандарьинской области, та не сдалась, почти три года упорно боролась за свои права и в итоге победила: была восстановлена на работе, получила зарплату за вынужденный прогул. А все ее обидчики были наказаны.
Предыдущие публикации глав из будущей книги руководителя ИГНПУ (Инициативной группы независимых правозащитников Узбекистана) Сурата Икрамова читайте здесь: «Как российские «воры в законе» под Новый год сделали подарок узбекским заключенным», «Как чемпиона мира судили за «ваххабизм»».
33 месяца борьбы со счастливым концом
В нашу правозащитную организацию с просьбами о помощи обращались разные люди. Одни считали, что достаточно переступить порог моего дома, как их проблемы чудодейственным образом исчезнут сами собой. А им самим, вроде как бы, защищать себя больше не надо, можно спокойно лежать дома возле телевизора - все за них сделает ИГНПУ.
Другие, наоборот, обращались к нам именно за помощью - информационной, моральной, юридической. Но сами при этом не сидели, сложа руки, проявляя в защите своих прав завидное упорство и бесстрашие. И именно у таких людей нередко все их проблемы решались самым положительным образом. Как раз об одной из таких историй я хотел бы сейчас рассказать. Истории, которая длилась 33 месяца, но в итоге привела к полной победе справедливости над беззаконием.
«Я перестреляю всех этих гадов!»
В начале октября 2004 года ко мне домой пришла супружеская пара. Мужчина подтянутый, крепкий - сразу видно, бывший военный. Жена тоже ему под стать - сильная, волевая женщина. Кто дал им мои координаты, так и осталось неизвестным, да я, честно говоря, и не спрашивал. Потому как мужчина сходу огорошил меня словами:
- Сурат-ака, вся надежда только на вас. Если и вы не поможете, то возьму автомат и перестреляю всех этих гадов!
Я, как мог, постарался успокоить своего гостя, усадил за стол, стал расспрашивать, что к чему. Анвар Мурадов - так звали решительно настроенного мужчину - коротко рассказал о своей жизни. Оказалось, я не ошибся - он, действительно, бывший военный, кадровый офицер. Воевал в Афганистане, имеет семь боевых орденов и много медалей. Был комиссован по ранению в звании капитана. Вернулся в свои родные места - село в Кумкурганском районе Сурхандарьинской области, защитил кандидатскую диссертацию и устроился работать преподавателем в местном Гидромелиоративном колледже. Здесь же преподавателем работала и его жена Барно, с которой они воспитывают шестерых детей.
Достойная судьба хороших, простых, честных людей. Однако именно честность и достоинство и привели к тому, что права этих людей - точнее, права Барно - оказались серьезно нарушены и вынудили эту супружескую пару из далекой Сурхандарьинской области отправиться на встречу со мной.
Как рассказал Анвар, все началось с того, что в 2003 году в Кумкурганский Гидромелиоративный колледж назначили нового директора - некоего А.Шукурова. Тот сходу стал проявлять самоуправство, отдавая явно незаконные распоряжения. В частности, устно приказал Барно Мурадовой собирать с каждого учащего за дневной прогул на сборе хлопка по 400 сумов.
Это сейчас на 400 сумов не купишь и буханки хлеба. А в 2003 году это для учащегося колледжа были довольно приличные деньги - около 40 центов, цена несколько пирожков или самсушек. И, кроме того, Барно пришла в этот колледж, когда он еще был техникумом, честно проработала в нем 26 лет и не собиралась терять достоинство ни перед своими воспитанниками, ни перед каким-то самодуром. Приказ о поборах с учащихся выполнять категорически отказалась, а, когда отношения с новым директором обострились до предела, обратилась в прокуратуру Кумкурганского района с письменным заявлением.
В этом заявлении, кроме приказа о «хлопковых» поборах, Барно Мурадова привела еще ряд фактов нарушений и злоупотреблений со стороны директора Шукурова. Однако ни какой реакции со стороны «надзирателей законности» не последовало. Наоборот, Шукуров только усилил свое давление на Барно, а заодно и ее мужа Анвара.
«Подстава» за честность
В то же время нельзя сказать, что прокуратура осталась в стороне от событий, происходящих в колледже. 20 мая 2004 года в аудитории, где Мурадова проводила урок для группы третьекурсников, неожиданно появился неизвестный человек с видеокамерой в руках. Он громко объявил учащимся «Ваш преподаватель получила взятку!», после чего стал снимать бумажный сверток, который лежал на парте метрах в трех от Барно.
Затем выяснилось, что неизвестный с видеокамерой - следователь Кумгурганской прокуратуры И.Хуррамов, сверток принесла учащаяся третьего курса Джуманиязова, и в этом свертке находится 20 тысяч тысячесумовых купюр, пять из которых помечены словом «взятка».
По мнению моих гостей, да и моему тоже, сценарий этой провокации подготовил директор колледжа Шукуров при помощи своих довольно высокопоставленных приятелей (а, может, даже и родственников) в правоохранительных органах Сурхандарьинской области.
При этом провокация с треском провалилась - уж слишком примитивно и глупо она была обставлена. На пакете не оказалось отпечатков пальцев Мурадовой, деньги лежали со стороны учащихся и далеко от ее рабочего места, что сам факт передачи взятки в таких условиях представлял абсолютно абсурдным. Кроме того, на пяти помеченных купюрах была грубая ошибка - надпись гласила «взятка Хатамовой», хотя это была девичья фамилия Мурадовой.
Следствие и суд - самые справедливые в мире
Но, несмотря на все это, было начато следствие, которое велось крайне предвзято. Как рассказала Барно, следователь Хуррамов бил ее по рукам и кричал «пиши, что получала взятки!». Не лучше оказался и начальник этого следователя - прокурор У.Сувонов. Он тоже требовал от Мурадовой только одного: написать два слова «получила взятку». А когда понял, что Барно наотрез отказывается признаваться в несовершенном преступлении, стал оскорблять ее нецензурными словами, заявляя при этом, что он никого не боится, потому как «заносит своему руководству деньги».
Откуда берутся деньги для руководства прокурора, Мурадовой стало ясно из разговора с экспертом-криминалистом Самадом Чориевым. Тот прямо сказал Барно: «дайте два миллиона сумов ($2000), и вас освободят, у нас законы не работают».
Возмущенная Мурадова пыталась жаловаться на этот произвол - летом 2004 года обращалась к руководителям прокуроры и СНБ Сурхандарьинской области, отправила письма на имя Генпрокурора, председателя СНБ республики, представителя по правам человека в Олий Мажлис и даже президента. Но все оказалось без толку - она даже не поучила ответов.
Зато вскоре в Кумкурганском суде по уголовным делам состоялся процесс по делу «взяточницы» Мурадовой. Несмотря на то, что на этом процессе вина ее не была доказана, а все показания свидетелей оказались в пользу оболганной преподавательницы, судья Э.Хамидов 17 сентября 2004 года все равно вынес обвинительный приговор.
Статья Уголовного кодекса, по которой обвинили Барно, была щадящей - 214, часть 1 (вымогательство вознаграждения). Приговор тоже мягким - лишение свободы на один год условно. Однако при этом Мурадову уволили из колледжа и опозорили самим фактом обвинительного приговора перед сельчанами. Мурадова никогда не брала взяток и была предельно оскорблена такой ситуацией. А ее муж просто кипел от возмущения и, отчаявшись найти правду законными способами, был готов идти на радикальные меры.
Но я успокоил ветерана-«афганца», сказал, что законные методы борьбы за свои права могут быть гораздо действеннее радикальных. Главное при этом не сдаваться, упорно отстаивать правду. И пообещал, что ИГНПУ окажет в этом супругам Мурадовым посильную помощь.
Как количество переходит в качество
Супруги со мной согласились, и сразу же по моему совету подали апелляционную жалобу на несправедливое решение суда. Я тоже не ограничился только одним сообщением, которое распространил в тот же день, и впредь поддерживал Мурадовых своими советами и консультациями.
Апелляция решилась не в пользу Барно, но та оказалась стойкой, как оловянный солдатик. Писала жалобы в вышестоящие инстанции, те назначали новые судебные процессы. Эти процессы опять заканчивались не в ее пользу, но она вновь писала жалобы, требуя новых судебных разбирательств. В итоге эти суды перешли с Сурхандарьинской в Кашкадарьинскую область, а общее число состоявшихся процессов достигло девяти.
На цифре «9» количество перешло в качество - дело было направлено на проведение дополнительного следствия в прокуратуру Сурхандарьинской области. Областная коллегия следователей прокуратуры, проверив уголовное дело, также пришла к выводу, что в нем грубо нарушен Уголовно-процессуальный кодекс.
Например, на нескольких судах «потерпевшая» третьекурсница Джуманиязова официально заявила, что свое заявление на преподавательницу Мурадову она видит первый раз, слова и подпись в этом заявлении не ее, и она даже близко не умеет пользоваться компьютером, на котором это заявление набрано.
А понятой Ю.Турабоев на трех судах (Шерабадского, Денауского и Бандиханского районах Сурхандарьинской области) показал, что акт задержания Мурадовой переписывался три раза, и каждый раз понятому ему приходилось подписывать его вновь.
Причем на последнем судебном процессе было доказано, что в третий - «завершительный» раз - этот акт сотрудники правоохранительных органов заставили Турабоева подписать у него дома, при этом, не только не дав его предварительно прочитать, но, даже устно не сообщив о внесенных в текст изменениях.
А расследование все равно проходило предвзято…
В то же время супруги Мурадовы имели серьезные претензии к тому, как проходит дополнительное расследование. Они считали, что оно ведется предвзято, с обвинительным уклоном, и подтверждали свои слова конкретными примерами. Так, все доводы и факты, которые приводила Барно, оставлялись следователями без внимания. Сотрудники прокуратуры скрывали аудиозапись, доказывающую невиновность Мурадовой. А допросы проводили поздно вечером, при этом оскорбляя и унижая несовершеннолетних свидетелей с целью получения ложных показаний...
О том, что дополнительное расследование ведется предвзято, я узнал от Мурадовых, когда они приехали ко мне в ноябре 2006 года. Тогда я посоветовал им написать заявление в ИГНПУ и подробно изложить эти факты.
Барно так и сделала. А я опубликовал это заявление в очередном своем сообщении, и заодно официально направил его от имени нашей правозащитной организации президенту Исламу Каримову, Генеральному прокурору, Председателю СНБ, исполняющему обязанности председателя Верховного суда и Омбудсмену при парламенте Республики Узбекистан с целью «получения ответа по существу».
Когда правозащитники чувствуют себя счастливыми
А 26 января 2007 года в Сурхандарьинской областной прокуратуре супругам Мурадовым сообщили еще более приятные известия. Оказалось, что Генеральная прокуратура утвердила решение о реабилитации преподавательницы. Она будет восстановлена на работе, получит зарплату за 33 месяца вынужденного прогула, а заодно через гражданский суд может получить приличную сумму за моральный ущерб.
Через три дня из прокуратуры Сурхандарьинской области пришло еще одно сообщение, свидетельствующее о том, что на этот раз справедливость восторжествовала в полном объеме. В этом письме заместитель прокурора Ф.Шайманов известил Барно Мурадову, что «в отношении работников прокуратуры Кумкурганского района (сфабриковавших уголовное дело) будут приняты соответствующие меры».
Кстати, так все потом и получилось. И на работе Барно восстановили, и зарплату за 33 месяца выплатили, и нечистых на руку сотрудников прокуратуры наказали. Директор Гидромелиоративного колледжа Шукуров был уволен с занимаемой должности. Мало того - супруга Барно, Анвара Мурадова назначили директором только что открывшегося в Кумкургане колледжа Нефтегазовой промышленности.
А мне Барно Мурадова прислала письмо, строки из которого я процитировал в своем сообщении, завершившим мое освещение этой истории: «В процессе следствия и судов ни одно государственное учреждение не оказало мне практическую помощь, а были только отписки. Только в лице председателя ИГНПУ Сурата Икрамова я нашла человека, которому не безразличны будущее Узбекистана, права человека, того, кто хочет искренне и безвозмездно помочь в защите пострадавших людей. Семья Мурадовых и их шесть детей благодарит коллектив ИГНПУ, которая оказала нам практическую помощь при реабилитации перед близкими, знакомыми, родственниками, соседями и махаллей».
Это одно из самых дорогих для меня писем. Ведь для правозащитника главное - помочь людям. А, когда при твоем содействии достигается столь ощутимый результат, то это еще и большая радость. Радость от осознания того, что ты делаешь важное и нужное дело.
Сурат Икрамов
Международное информационное агентство «Фергана»
