Ташкентский Бурджар: вонючие воды, замусоренные берега
О том, как загрязняют реку или, точнее, канал Бурджар, протекающий в столице Узбекистана, в свое время много писали и местные, и зарубежные СМИ. С тех пор прошло несколько лет, и положение, вроде, изменилось к лучшему. По крайней мере, мусор в реку КамАЗами больше не сбрасывают. Однако некоторые жители все равно утверждают, что река с когда-то чистейшей водой и зелеными берегами стараниями людей медленно, но верно превращается в «речку-вонючку». Возможно, потому, что река разделяет два района Ташкента - Якасарайский и Чиланзарский, - и по сути как бы «ничейная», что-то вроде нейтральной полосы.
Когда речь заходит о старом Ташкенте, я всегда с ностальгией вспоминаю реку Бурджар. Раньше от парка «Пионер» в центре города и до пересечения с улицей Хмельницкого, ныне Бобура, вдоль русла шла тропинка, заботливо выложенная тротуарными плитами. В молодые годы для меня не было лучшего отдыха, чем пройтись по этой тропинке. На улице жара за сорок, а здесь тень и прохлада. С одной стороны - высокий берег, густо поросший зеленью, с другой - голубая, тихо журчащая вода. Во время этих прогулок душа наполнялась умиротворением и спокойствием, в голове рождались какие-то философские мысли. И казалось, что такого замечательного места не найти ни в одном доме отдыха на свете…
Но, увы, время проходит так же быстро, как и молодые годы. С началом рыночных отношений на Бурджаре появились какие-то коммерческие организации, которые первым делом перегородили замечательную тропинку мощными решетками, и на приятных прогулках пришлось поставить крест.
Это к тому, что было время, когда люди относились к природе и друг к другу с должным уважением и в реки не гадили. Впрочем, слово «гадили» и сейчас наверняка никак не касается того участка Бурджара, где я когда-то любил гулять. На месте парка «Пионер» теперь находится территория президентской резиденции «Оксарой», и уверен, что протекающую возле нее реку никто обижать не рискует.
Чего отнюдь нельзя сказать о другом участке - между улицами Чопон-ота и Фархадской. По сравнению со всей длиной Бурджара в Ташкенте - 5, 4 километра, - участок довольно большой: полтора, а то и все два километра. Вот о нем и пойдет речь в этой статье.
Мешки с тряпками
Причиной моей нынешней прогулки по Бурджару послужило обращение в «Фергану» жительницы Третьего проезда Бадриддина Хилоли Валентины Тищенко, которая сообщила, что с территории, принадлежащей Специализированному управлению по ремонту ирригационного хозяйства и объектов озеленения, с декабря прошлого года стали регулярно выбрасывать в Бурджар «целлофановые мешки с обрезками разноцветных тряпок». Только 6 марта в речку было сброшено 12 таких мешков. Замечание пенсионерки «ирригаторы» проигнорировали, и та смогла утешиться лишь тем, что сфотографировала оставшиеся на берегу кучи мусора.
Тряпки и мусор, который бросали в реку 6 марта
Вряд ли обрезки тканей, плывущие по реке, могут вызвать экологическую катастрофу. Да и сам факт выброса каких-то тряпок никак нельзя рассматривать как событие вселенского масштаба. Однако здесь важен принцип. Тряпки ведь выбрасывают с территории государственной организации, призванной заниматься приведением в порядок ирригационных объектов, а никак не их замусориванием. Поэтому редакция попросила меня проверить, соответствуют ли действительности факты, сообщенные пенсионеркой, а заодно и посмотреть, что изменилось на реке со времени публикации «Ферганы».
Тряпки продолжают по несколько дней висеть, зацепившись за ветки. Потом некоторые сносит течением
Отхватить кусок реки
По дороге к дому Валентины Тищенко вспоминаю все, что в свое время писали о загрязнении Бурджара, как я сам, когда работал в редакции газеты «Частная собственность», так и мои коллеги из других изданий.
Как рассказывали тогда журналистам жители Третьего проезда Бадриддина Хилоли, имевшего раньше более точное название - улица Набережная, в былые времена здесь был настоящий экологический рай. Берега утопали в зелени, порхали ласточки-береговушки, иволги, гнездились занесенные в «Красную книгу» зимородки, заливались трелями очень редкие в Узбекистане соловьи. А в голубой воде Бурджара весело плескались рыбки. Обитатели обоих берегов гордились своим райским уголком, ценили его и в реку мусор не швыряли.
Все изменилось в 2004 году, когда дома 116 и 114«а» по бывшей улице Набережной приобрел предприниматель Юрий Югай. Вообще-то официально владельцем стал его сын - Александр Югай, но, по свидетельству соседей, всем заправлял именно Юрий Сергеевич - человек вполне зрячий, но представляющийся каким-то начальником из общества слепых и постоянно намекающий соседям на свои многочисленные знакомства.
Видимо, уповая именно на эти знакомства, Югай сразу развернул на своем участке кипучую, но не совсем законную производственную деятельность: стал обрабатывать металл и проводить эксперименты с изготовлением мастики. А заодно принялся расширять свой участок за счет реки.
По свидетельству соседей, делалось это очень просто и весьма талантливо. Ранней весной, когда в реке мало воды, на дно укладывались автомобильные шины, связанные проволокой, на них устанавливались бочки с кусками бетона. А сверху сваливался строительный мусор - благо в Ташкенте идет активное строительство и битый кирпич с кусками штукатурки КамАЗами везут на свалку за город. Водители с радостью принимали предложения Югая избавиться от такого мусора на его участке и, утверждают, он даже брал с них за это деньги.
Власти принимают меры
От активной деятельности Юрия Сергеевича страдали все соседи, а больше всего - пенсионерка Валентина Тищенко, участок которой граничит с участком Югая. Визг «болгарки», рев КамАЗов, вонь от растекающейся по улице мастики, столбы пыли, поднимаемые падающими в реку тоннами строительного мусора - все это, согласитесь, доставляло мало радости. Перед пенсионеркой стал выбор - приобрести затычки для ушей вместе противогазом или начать бомбардировать жалобами различные инстанции. Тищенко выбрала второй путь и вступила с соседом в затяжную войну.
Жалобы Валентины Алексеевны, а также публикации в местных СМИ, в конце концов, возымели действие. В проверяющих организациях вспомнили, что производства, подобные тому, что затеял энергичный сосед, запрещено организовывать на расстоянии меньше 300 метров от жилых домов, после чего визг «болгарки» и эксперименты с мастикой прекратились. Юрия Сергеевича тогда даже оштрафовали. Правда, размеры штрафов были такими, что им могут только позавидовать узбекские правозащитники. Если те, пытаясь выразить публичный протест против произвола - вроде того, что творил Югай, - платят в казну суммы, эквивалентные нескольким тысячам долларов, то с Юрия Сергеевича взяли не больше сотни.
Зато сама Тищенко тогда пострадала буквально на ровном месте. Различные организации неожиданно предъявили ей претензии - и по якобы не оплаченным налогам, и по несуществующим долгам за газ, - и Валентине Алексеевне пришлось долго доказывать вздорность обвинений.
Как создаются прецеденты
Хотя Югая оштрафовали по поводу загрязнения реки (сумма штрафа вошла в уже упомянутую сотню), наращивать свой участок за счет Бурджара он не перестал. Государственные организации проявили удивительное благодушие, объясняя его действия «выравниванием участка», а изменение русла реки и обвал противоположного берега вместе с росшими там деревьями - «естественными причинами».
Помню, лет шесть назад городская прокуратура пригласила меня, как автора публикаций о загрязнении Бурджара, выехать вместе с комиссией на место, чтобы посмотреть, как там обстоят дела. Что запомнилось - все официальные лица дружно защищали Юрия Сергеевича, который «и так пострадал, будучи оштрафованным». А строение из листов металла на его территории, вступив со мной в спор, упорно называли не «промышленным цехом», как утверждал я, а «балханой» - пристройкой, предназначенной для отдыха.
Правда, оперируя законами физики, которые проходят еще в шестом классе, мне удалось доказать представителю «Бозсу ирригация» (организации, ведающей надзором за ташкентскими реками), что Бурджар изменил русло не по «естественным причинам», а из-за того, что сузил русло благодаря наращению берега с участка Югая. Представитель даже пообещал собравшимся соседям, что участок при помощи экскаватора будет приведен в первоначальное состояние. Правда, обещание так и осталось обещанием, и КамАЗы со строительным мусором продолжали сбрасывать все в реку, пока задумка Юрия Сергеевича с наращиванием своего участка не была выполнена до конца.
Столь подробно об этой истории я упоминаю отнюдь не для того, чтобы лишний раз досадить Юрию Сергеевичу или обязать государственные организации оштрафовать его еще раз. Упаси боже. Я хочу только сказать, что был создан прецедент, имевший довольно печальные последствия. За войной Тищенко с Югаем внимательно следили обитатели обеих берегов Бурджара - как физические, так и юридические лица. И увидев столь благодушное отношение властей к загрязнению реки, сами стали туда гадить на полную катушку.
Особенно старались расположенные на противоположном берегу юридические лица - Управление благоустройства Чиланзарского района и Специализированное управление по ремонту ирригационного хозяйства и объектов озеленения. Первое стало жечь собранные по всему району ветки и листья, а заодно сваливать в реку мусор, используя для этого, правда, не КамАЗы, но тоже весьма вместительные хлопковые тележки.
А второе Управление построило рядом с местом, где хранится техника, скотный двор, где поселились коровы, бараны и даже лошади. Естественные отходы в таких случаях положено помешать в специальную яму, плотно закрытую крышкой, но «ирригаторы» предпочли более простой вариант - стали регулярно сливать их в реку.
Юрий Сергеевич «стал почти идеальным соседом»
Итак, я вновь на улице с табличкой «3-ий проезд Бадриддина Хилоли». Кстати, никто из местных жителей не знает, кто это такой. На вопрос о том, в честь кого названа их улица, он недоуменно пожимают плечами, а некоторые и вовсе делают аполитичные заявления, вроде: «Э, наверное, басмач какой-то». Наверное, местным властям следовало бы подумать об этом и прикрепить доску с информацией, что Бадриддин Хилоли не кто-нибудь, а таджикский поэт, сподвижник Алишера Навои и автор знаменитой поэмы «Лейли и Меджнун». За сатиру на злобного феодала в 1529 году Хилоли был казнен.
Двухэтажный дом, который появился рядом с «балханой» из листового железа
Участок Югая встречает меня тишиной и спокойствием. Рядом с «балханой» появилось вполне мирное двухэтажное строение, которое можно использовать в качестве жилого дома. Встретившая меня у соседних ворот пенсионерка Тищенко с радостью сообщает, что Юрий Сергеевич стал почти идеальным соседом: «болгарка» на его территории теперь не визжит, КамАЗы мусор в Бурджар не сваливают. Мусор в реку Юрий Сергеевич выбрасывает теперь сам лично - но потихоньку, в мешках из-под цемента или алебастра. Держится за веревку, чтобы не свалиться в реку, и спускается по ней вниз. Тищенко даже сфотографировала недавно такой спуск - правда, упустила момент, и сосед у нее получился со спины и без мешка, который уже улетел в воду.
Слева – Валентина Алексеевна Тищенко. Справа – Юрий Сергеевич Югай, который только что выбросил мешок с мусором в реку
Кому принадлежит швейное производство?
Несмотря на то, что уже зацвели деревья, с территории Валентины Алексеевны все-таки можно разглядеть противоположный берег. А если спуститься вниз при помощи некоторых навыков скалолазания, то и увидеть в подробностях повисшие на кустах разноцветные тряпки и целлофановые пакеты.
По словам Тищенко, коровник, из которого в реку сливали отходы, «ирригаторы» убрали, вместо него в конце прошлого года организовали менее хлопотное производство - швейный цех. Но традиции по отношению к окружающей среде сохранились.
Отправляюсь вместе с Валентиной Алексеевной на противоположную сторону реки – на улицу Арнасай, параллельную бывшей Набережной. Тищенко определяет по двум деревьям место, где расположено швейное производство, а у ворот узнает одного из «ирригаторов», что выкидывал пакеты с лоскутами в реку.
Отсюда в реку летят мешки с тряпками
Ворота - соседние с теми, за которыми, согласно вывеске, находится «Специализированное управление по ремонту ирригационного хозяйства и объектов озеленения». Но над теми, за которыми, по уверению Валентины Алексеевны, теперь швейный цех, никакой вывески нет. От ребят в синей униформе удается узнать только, что это «частное предприятие», а кто его хозяин, они «не знают». Остается только гадать, имеет ли сейчас эта территория какое-то отношение к ирригационному управлению или нет.
«И мусорят, и жгут, и сливают нечистоты»
Возвращаемся обратно на улицу, названую в честь прогрессивного поэта. Наш путь лежит к дому семьи Масневых, откуда, как утверждает моя спутница, в сентябре 2010 года мои коллеги сфотографировали две потрясающих по размерам кучи строительного мусора - одну со стороны участка Югая, другую - со стороны территории Управления благоустройства Чиланзарского района.
По дороге спрашиваю Тищенко о том, перестали ли «благоустроители» жечь ветки и бросать мусор в реку. Насчет мусора Валентина Алексеевна ничего сказать не может - с ее участка двор территория «благоустроителей» не видна. Но на вопрос об утилизации веток при помощи огня отвечает утвердительно. По словам Тищенко, «стали жечь не так демонстративно и не так много, делают это только по ночам, но не реже раза в неделю».
С участка Масневых можно хорошо разглядеть двор управления благоустройства. Груды строительного мусора, насыпанного в Бурджар, уже нет - как говорят местные жители, его постепенно смыло водой. Зато во дворе по-прежнему можно увидеть хлопковые тележки, заполненные мусором. А покатый, лишенный растительности берег со стороны управления благоустройства непроизвольно подсказывает, как от этого мусора избавляются. Или, по крайней мере, избавлялись не так давно.
Двор управления благоустройства
Если мои коллеги, снимавшие в 2010 году, стали свидетелем огромного костра, в котором благоустроители сжигали сухие ветки, то мне везет - на мою голову не падают хлопья пепла. При мне во дворе управления благоустройства вспыхивает только маленький костер - даже не костер, а так - костерок, упомянуть о котором стоит только для сравнения.
Правда, сами жители проезда Бадреддина Хилоли сливать нечистоты в реку не перестали. Тищенко жалуется на запах, который возникает, когда хозяева чистят находящийся через дом от нее свинарник: «Тогда в реку сливают свиную мочу, которая воняет, как едкий нашатырный спирт».
«И мои соседи тоже в реку отходы сливают», - вмешивается в разговор хозяйка дома, представившаяся тетей Ниной. В подтверждение своих слов она показывает на две трубы, торчащие из стены находящегося рядом с ней коровника. Трубы в момент моего присутствия бездействуют, зато с другой стороны участка тети Нины я вижу уже действующую трубу, из которой в Бурджар стекают какая-то жидкость. По виду - чистая вода, но труба находится далеко, так что мне не удается ни хорошо разглядеть льющийся оттуда ручеек, ни его сфотографировать.
Труба, через которую в реку сливаются органические отходы из коровника
Пограничное равновесие - чем оно закончится?
Под жалобы тети Нины, сетующей на клещей, которые в последнее время лезут из коровников соседей, я покидаю бывшую улицу Набережную. Вроде положение с экологией здесь как-то улучшилось, а от посещения этого участка реки все равно осталось тягостное впечатление.
Нет, понятно, времена меняются, с этим ничего не поделаешь. На улице Арнасай когда-то были генеральские дачи, сейчас что-то вроде промзоны. Некоторые жители бывшей улицы Набережной раньше использовали свои участки для отдыха, с наступлением рыночных отношений - как базу для дополнительного или даже основного заработка.
В этом, по сути, нет ничего плохого. Вполне понятна и позиция «благоустроителей», которые сваливают в реку мусор - на этом они экономят и бензин, и время. Можно войти и в положение владельцев живности на противоположном берегу - если утилизировать отходы от содержания животных так, как того требуют санитарные нормы, влетит в копеечку.
Люди, конечно, знают, что так нельзя делать, но почему бы не сэкономить, если особого контроля нет? Ведь Бурджар - река пограничная, разделяющая два района - Яккасарайский и Чиланзарский. А значит – ничья.
Судя по всему, власти слегка прижали обитателей обоих берегов, и те теперь загаживают реку потихоньку и не так заметно, как раньше. Но все равно на этом участке Бурджара исчезли и ласточки-береговушки, и зимородки, а тем более соловьи. Даже не очень брезгливые чайки - и те в этом году не появлялись: может, оттого, что здесь окончательно исчезла рыба, а может, потому, что речка действительно стала «вонючкой».
Обилие мусора может привести к тому, что решетка, стоящая на улице Фархадской перед трубой, в которой Бурджар продолжает свое течение по городу, забьется, и все закончится небольшим наводнением. Такое уже было в 2008 году, когда река затопила участки возле трубы.
Увы, таких неравнодушных людей, как Валентина Алексеевна Тищенко, становится все меньше. Похоже, она одна жалуется, остальные предпочитают молча «сочувствовать». Все исходят из соображений, «как бы чего не вышло». А выйти может всякое – пенсионерку Тищенко, вон, таскали почем зря в налоговую инспекцию и райгаз…
Может, властям имело бы смысл самим, без напоминаний общественности, всерьез обеспокоиться этим участком Бурджара? Например, убрать промзону с улицы Арнасай, а на ее месте разместить более подходящие организации, вроде больниц и профилакториев, которые заботились бы о реке, вновь превращая ее берега в уютное место отдыха. А частным лицам, решивших завести животных, объяснить, как за скотом, тем более в черте города, надо ухаживать. И нещадно штрафовать всех, кто сбрасывает мусор в реку. Может, тогда опять в Бурджар вернется рыба, а на его берегах вновь запоют соловьи?
Виктор Крымзалов
Международное информационное агентство «Фергана»
