Все ли делает Афганистан для борьбы с терроризмом?
Вопрос, вынесенный в заголовок, может показаться странным. По сообщениям прессы возникает представление, что Афганистан находится на переднем крае борьбы с террористами, напрягая все свои силы. Многочисленные сообщения о боях, стычках, жертвах формируют именно такую картину. Но есть обстоятельство, которое заставляет присмотреться внимательнее к действиям афганского правительства. Хотя война идет уже 15 лет, тем не менее, силы боевиков не убывают. И это при огромном заявленном численном перевесе афганской армии и полиции над отрядами боевиков, а также поддержке со стороны иностранного контингента. Если бы боевые действия велись эффективно, то уже через 3-4 года было бы видно резкое сокращение активности боевиков и исчезновение их крупных отрядов. Но, как показало нападение на Кундуз в сентябре 2015 года, этого не произошло.
Отсутствие интереса к контрпартизанской тактике
За прошедшие годы сложилось мнение, что будто бы война с террористами – это такое чрезвычайно дорогое дело, для которого у Афганистана нет средств. Конечно, любая война требует расходов, однако есть методы существенно понизить их уровень с ростом эффективности. Первым делом – тактика. Контрпартизанская война требует определенной тактики, при соблюдении которой становится возможным победить партизан (а талибы и боевики ИГ определенно используют именно партизанскую тактику) весьма скромным набором огневых средств. К примеру, Красная армия в начале 1920-х годов победила басмачей в Средней Азии главным образом винтовками, поскольку современных на тот момент видов вооружений – пулеметов и самолетов – было очень мало. Да и другие масштабные контрпартизанские операции, вроде ликвидации УПА на Западной Украине или «лесных братьев» в Прибалтике, проводились без масштабного привлечения тяжелого вооружения. Корень успеха был в правильной тактике.
Так вот, в условиях войны афганское военное командование должно было бы проявить недюжинный интерес к контрпартизанской тактике и прочитать все, что на эту тему было написано. Самый большой опыт был накоплен в России, и именно в Москву командование должно было командировать офицеров армии, полиции и УНБ для изучения этого ценного опыта. Это не только литература о былых славных операциях, но и живые участники операций в Чечне, которые могли бы рассказать многие детали и нюансы.
Если даже афганское командование не имело бы ни гроша в кармане, чтобы оплатить загранкомандировку, то достаточно было бы озадачить офицеров, знающих русский и английский языки, чтобы прочесать интернет, прочитать все доступные материалы и просмотреть фильмы и ролики на Youtube на тему борьбы с партизанами, включая, к примеру, опыт «парамилитарес» в Латинской Америке или родезийских «скаутов», не выезжая из Кабула. Уже это дало бы заметный эффект. Судя по отсутствию такого эффекта, ничего подобного сделано не было.
Сколько Афганистан тратил на импорт вооружений?
Теперь о деньгах. Самое интересное, что как раз средства у афганского правительства были. В 2013 году был подведен итог расходов, и специальный инспектор по восстановлению Афганистана Джон Сопко сообщил, что США потратили на афганскую армию $54 млрд (к началу 2016 года – $68 млрд), а кроме этого передали оружия на $878 млн и боевой техники на $5,6 млрд. В среднем в год Афганистан получал специально на армию порядка $4,5 млрд, а в некоторые годы, к примеру, в 2014 году, и того больше – $7,9 млрд. Еще решено собрать $15 млрд с членов НАТО.
Это огромные суммы. К примеру, грандиозная и амбициозная программа перевооружения российской армии на 2011-2020 годы стоит 19 трлн рублей или $549 млрд по курсу на момент принятия программы. Затраты на афганскую армию составляют порядка 15 процентов от суммы этой грандиозной военной программы. Но какой разный результат! Российские вооруженные силы оснащаются новыми самолетами, кораблями, подводными лодками, баллистическими и крылатыми ракетами, системами ПВО и ПРО, танками нового поколения. Афганистан же по-прежнему остается неспособным покончить с боевиками.
Таким образом, Афганистан получал по $4-7 млрд в год на армию. Поскольку собственного производства вооружений в Афганистане нет, то все необходимое приходится закупать на внешнем рынке. При годовых расходах на импорт в размере около $1 млрд за пятилетие Афганистан потратил бы около $5 млрд, что вывело бы его в пятерку мировых лидеров по закупкам вооружений. Афганистан тогда потеснил бы Пакистан, затраты которого на импорт оружия в 2010-2014 годах составили $3,7 млрд, и занял бы пятое место в мире. В реальности же с 2004 по 2015 год Афганистан потратил на импорт вооружений всего $2,7 млрд в ценах 1990 года. В средних ценах 2008-2011 годов это эквивалент $6,4 млрд. Это немногим меньше, чем Бангладеш ($2,9 млрд), и немногим больше, чем Иордания ($2,5 млрд), которые ни с кем не воюют. Пакистан же с 2000 по 2015 год затратил на импорт вооружений $12,7 млрд в ценах 1990 года. Пик расходов на вооружение афганской армии пришелся на 2011 год – $1,5 млрд, после чего был постоянный спад. Так, в 2015 году было затрачено всего около $245 млн по текущему курсу.
Итак, эти цифры показывают, что тратить $1-1,5 млрд в год на импорт вооружений Афганистану при наличных финансовых ресурсов было вполне по силам. Но расходы падали, словно бы война закончилась уже.
Что можно купить на миллиард?
Миллиард долларов в год на импорт вооружений – это немало. На такую сумму можно было бы закупать новейшее вооружение и за несколько лет оснастить афганскую армию с достижением полного качественного превосходства над боевиками. К примеру, стоимость основного боевого танка колеблется от $5 до $8 млн. Немецкий «Леопард-2» на внешнем рынке стоит $6,7 млн. Танки, бывшие в употреблении, стоят дешевле. Без особого труда можно было бы заказать 40-50 новейших танков и сформировать полноценную бронетанковую бригаду. Можно закупить самоходные орудия. Немецкая PzH 2000 стоит около $10 млн, южнокорейская К9 – $7,5 млн, турецкая Т-155 Firtina – $5,5 млн. Несколько десятков новейших самоходок стали бы средством достижения качественного огневого превосходства над талибами. За последние годы можно было бы закупить 100-120 танков, 50-60 самоходок, и тогда талибам не на что было бы рассчитывать.
То же самое и касается и вертолетов. Американский MD-530, который поставляется в ВВС Афганистана, стоит $5 млн. Парк из 27 машин обошелся бы афганцам всего в $135 млн. На выделенные миллиарды можно было бы создать ВВС Афганистана с парком в сотни единиц самолетов и вертолетов, причем современных.
Российское оружие дешевле, и характеристики его лучше, чем у оружия стран НАТО. Но США не велит Афганистану закупать оружие в России под предлогом соблюдения санкций. Впрочем, это не отговорка. Среди западного арсенала, выпускаемого в странах НАТО на экспорт, можно найти немало хорошего и годного для Афганистана вооружения, а выделяемые Афганистану средства вполне позволяли закупать его в заметных количествах, тем более что Афганистану нет нужды тратиться на дорогостоящие военные корабли, системы ПВО, истребители, поскольку у талибов такой техники просто нет. Вряд ли бы США возражали против подобных закупок у своих партнеров по блоку и союзников. Только этого не делается.
Загадочная благотворительность Госдепа США
Итак, Афганистану выделяется достаточно денег, чтобы без особых проблем вооружаться на мировом рынке, даже с учетом цен на западное вооружение, которые покусываются. Тем не менее, как мы видим, масштабных закупок не происходит. Более того, недавно Госдепартамент США заявил о выделении афганской армии вооружения и боеприпасов на $60 млн. Среди предназначенного к закупке – 4,9 тысяч штурмовых винтовок М16А4, 485 пулеметов М240В калибра 7,62 мм, 800 крупнокалиберных пулеметов М2, а также пулеметов М294, гранатометов МК-19 и снайперских винтовок М1110.
Это все похвально, но к чему такая благотворительность? Афганистан получает на нужды армии $3 млрд в год и все это вооружение может закупить сам. Можно взять не самое новейшее, но проверенное войнами оружие, вроде бельгийской автоматической винтовки FN-FAL – традиционного участника всяких локальных конфликтов. Эта винтовка идет на рынке по $1000 за штуку. Те же 5 тысяч винтовок – это $5 млн – сумма для Афганистана посильная.
Внезапная американская благотворительность в сочетании с огромными средствами, выделяемыми на афганскую армию, позволяет думать, что средства эти расходуются не по назначению. Если бы американская помощь на армию тратилась бы на дело, то не возникало бы вопроса с закупками 5 тысяч штурмовых винтовок. И куда делось оружие из прежних поставок? Если сейчас нужна благотворительность Госдепа, чтобы дать Афганистану 5 тысяч штурмовых винтовок и 1200 пулеметов, то это позволяет думать, что прежний арсенал девался неведомо куда.
Если это правда, то это – катастрофа. При нецелевом расходовании выделенной помощи и разбазаривании уже полученного оружия, конечно, афганское правительство ни за что не одержит победы над талибами.
Нужна ли Афганистану военная промышленность?
Однако воевать на закупках – не самое хорошее дело, поскольку война требует расхода боеприпасов каждый день, а с контрактами могут быть задержки. Любая воюющая страна старается что-то производить для войны у себя. Но эта простая истина в Афганистане, похоже, не находит понимания. Нет совершенно никаких сведений о том, чтобы афганское правительство озаботилось военным производством хоть в самых скромных масштабах.
Есть также немало образцов вооружения, которое может производиться в полукустарных условиях. Это минометы и мины к ним, пистолеты и пистолеты-пулеметы, ручные гранаты, противопехотные мины. Несколько фабрик, оборудованных при помощи специалистов из стран НАТО (раз помощь России отвергается), вполне могли бы снабдить афганскую армию этими образцами оружия и расширить ее боевые возможности. Только афганское правительство ничего для этого не делает, а командование – не требует.
Отказ от помощи
Наконец, немного о политике и экономике. Россия не раз и не два предлагала Афганистану помощь в борьбе с террористами. К примеру, как об очень желательном говорилось о заключении российско-афганского стратегического партнерства. Но, по большому счету, афганская сторона уклоняется от этого шага. Даже если считать, что стратегическое партнерство с Россией не входит в планы США, то совершенно непонятно, почему до сих пор, спустя 15 лет войны, не было заключено даже тактического соглашения по совместной борьбе с террористами? Угроза терроризма признана на международном уровне, в том числе и США, и если сил Афганистана и его партнеров по НАТО по каким-то причинам недостает, то было бы целесообразно принять и российскую помощь. Россия не откажет: как только НАТО потребовался коридор по доставке грузов в Афганистан, он был организован. Россия и сейчас заявляет о своей приверженности к сотрудничеству в сфере антитеррористической борьбы.
Впрочем, про Россию афганцы могут думать разное, но вот линия афганского правительства в отношении Пакистана вызывает серьезные вопросы. Всем известно, что талибы базируются на территории Пакистана, получают оттуда разнообразную помощь, да и вообще покойный мулла Ахтар Мансур ездил по пакистанской земле один, без охраны, с пакистанским паспортом в кармане. Давно надо было ребром поставить вопрос об участии пакистанского правительства или каких-то госорганов в поддержке талибов.
Через Пакистан идет большой поток афганских грузов. По автодороге Кабул-Джелалабад-Пешавар постоянно идут груженые фуры, пакистанцы поставляют продовольствие, стройматериалы, другие товары. Чтобы заставить пакистанское правительство активнее гонять террористов, можно было объявить запрет на экономические связи с Пакистаном. Мера эта болезненная, но надо же понимать, что часть прибыли от афгано-пакистанского торгового оборота попадает, в конечном счете, к талибам в кассу. Какой смысл самим участвовать в финансировании собственных военных противников?
В реализации эмбарго можно было прибегнуть к помощи Ирана, который недавно предложил порт Чабахар для афганцев, а также воспользоваться экономическим потенциалом ШОС, в котором Афганистану уже второй год предлагают поднять статус до постоянного члена, от чего афганская сторона также уклонилась. Торговля с Пакистаном, на которой зарабатывают в том числе и талибы, видимо, дороже.
Итак, напрашивается вывод, что афганское правительство не предпринимает необходимых мер по борьбе с террористами, которые были и остаются посильными и доступными для него, причем, без каких-либо объективных причин. Больше всего, конечно, бросается в глаза вопрос о закупках оружия и отказ от неоднократно предлагаемой помощи. Если были бы приняты только перечисленные выше меры, то в весьма скором будущем мы бы могли говорить о «Талибане» и афганских боевиках ИГ как об ушедших в историю фактах.
Дмитрий Верхотуров, политолог, эксперт Центра изучения современного Афганистана (Москва).
