В последние месяцы появилось большое число публикаций, авторы которых с оптимизмом пишут о признаках либерализации в Узбекистане в тех или иных сферах. Однако в области уголовного права и связанной с ней правоприменительной практики пока отсутствует даже минимальный прогресс. Дело жительницы Сырдарьинской области Алены Ким, обвиненной в «измене Родине», наглядно демонстрирует, что спецслужбы Узбекистана по-прежнему не утруждают себя соблюдением рамок закона, безнаказанно используют пытки и фабрикацию улик для получения нужного им результата. Жалобы на незаконные действия, направляемые в различные инстанции, включая приемную президента, не только не рассматриваются надлежащим образом, но по-прежнему служат причиной для давления на родственников людей, чьи права были нарушены.

Краткая информация о деле Алены Ким уже появлялась в СМИ. 12 июля 2017 года на закрытом заседании Военного суда в Ташкенте она была признана виновной в измене государству (статья 157 Уголовного кодекса Узбекистана) и незаконном пересечении границы (статья 223) и приговорена к десяти с половиной годам заключения. (По статье 223 срок давности в настоящее время истек. Это обвинение связано с пересечением границы вне пунктов пропуска - практика, широко распространенная в то время среди жителей приграничных районов Узбекистан. – Прим. автора). По тем же обвинениям была осуждена бывшая подруга Алены Зульфия Халимова, ей дали одиннадцать с половиной лет лишения свободы. По версии следствия, в 2004-2005 годах Ким и Халимова, якобы выполняя задание спецслужб Таджикистана, фотографировали здания электростанции, прокуратуры и другие объекты в приграничном городке Ширин, в котором проживали, а также получали от должностных лиц МВД Узбекистана свертки и флешки, которые передавали разведывательным органам соседней страны.

Виктория Султанмурадова, младшая сестра Алены Ким, обратившаяся в правозащитный центр «Мемориал», называет обвинение в измене родине абсурдным: «23-летняя женщина с пятилетним ребенком на руках, без образования и каких-либо связей, не имевшая доступа к секретной информации. Какой интерес для спецслужб Таджикистана она могла представлять?» Такого же мнения придерживается и отец Зульфии Халимовой - Мухаматнасыр Халимов.

По словам родственников осужденных, обвинение, связанное с событиями 12-летней давности, строится исключительно на сомнительных признательных показаниях, не подкрепленных какими-либо более весомыми уликами. Так, в деле есть показания двух осужденных женщин, которые на суде заявили о применении к ним пыток; показания свидетельницы, которая якобы играла важную роль в шпионской деятельности, но почему-то не была привлечена к ответственности; признания Зульфии Халимовой и явка с повинной Алены Ким, оформленные после того, как обеих женщин после незаконного задержания пропустили через пыточный конвейер…

Судя по имеющейся информации, в ходе проходившего за закрытыми дверями судебного процесса ключевые свидетели отказывались от своих показаний или выступали с противоречивыми заявлениями. Однако все данные, не соответствующие версии Службе национальной безопасности (СНБ) Узбекистана, суд проигнорировал. Сообщения о пытках также не были приняты во внимание. Вопреки нормам УПК Узбекистана, осужденные, пытающиеся обжаловать приговор, до сих пор даже не могут получить текст соответствующего судебного решения.

Раскрутка липового «шпионского дела»

До 2016 года спецслужбы Узбекистана не проявляли к жизни Алены Ким ни малейшего интереса. Ее работа и контакты не вызывали каких-либо вопросов. Когда в 2015 году Алена прилетала домой из Кореи проведать детей и мать, вопросов к ней со стороны государственных органов также не было. Все изменилось летом 2016-го, когда местное управление СНБ Узбекистана стало раскручивать очередное политически мотивированное уголовное дело о «женщинах-шпионках», якобы связанных с таджикской разведкой.

Биографическая справка: Ким Алена Ириковна родилась в 1981 году в городе Ширин Сырдарьинской области. В 1995 году окончила 7 классов средней школы, затем в течение двух лет обучалась на повара в лицее. Начиная с 1998 года, работала поваром, санитаркой, рабочим совместного предприятия «Электроизолит», оператором отдела охраны при местном ГОВД. С июня 2005 по июнь 2006 - официантка кафе «Очил» в Худжанде (Таджикистан), в 2008-2009 продавала салаты в Москве. Вернулась на родину в декабре 2009 года в связи с предстоящими родами. В 2013-м выехала на заработки в Южную Корею, где в течение трех лет работала на заводе по производству автомобильных деталей. Разведена, имеет двух сыновей 1999 и 2010 годов рождения.

В 2016 году женщина из неблагополучной семьи Ильвира Сейтумерова, арестованная СНБ, под пытками подписала «свидетельские показания» о причастности ее знакомой Зульфии Халимовой к разведывательной деятельности. Отметим, что речь шла не о раскрытии какой-то действующей шпионской сети, а о достаточно противоречивом изложении событий 12-летней давности, не подкрепленных какими-либо объективными доказательствами. На суде Ильвира отреклась от своих показаний, заявив, что они были получены под пытками. Однако уже на следующий день – после новых пыток – вновь согласилась подтвердить версию СНБ. Позднее сама Ильвира рассказала обо всем оговоренным ею женщинам после их этапирования в ту же колонию, где она отбывает наказание.

После получения «признаний» Ильвиры 20 августа 2016 года была задержана Зульфия Халимова - лицо без гражданства, последние годы работала оператором химического цеха Сырдарьинской тепловой электростанции. Поскольку доказательств причастности Халимовой к «измене родине» не было, использовали типичную для Узбекистана схему: начальник паспортного стола города Ширин Эльёр Шодиев пригласил женщину в ОВИР (так в Узбекистане продолжают называть отделы въезда-выезда и оформления гражданства (ОВВиГ). – Прим. «Ферганы») Сырдарьинской области, где был инсценирован конфликт с двумя якобы случайными посетительницами. В результате Зульфию арестовали на 10 суток по сфабрикованному обвинению в совершении мелкого хулиганства (статья 183 Кодекса об Административной ответственности, КоАО). Затем возникло липовое уголовное дело о ее причастности к торговле людьми (статья 135 УК). И лишь после получения под пытками признаний в работе на иностранную разведку обвинение приняло окончательную форму. Все это время задержанная содержалась в изоляции от внешнего мира.

Отец Зульфии Мухаматнасыр Халимов в своем комментарии на форуме узбекской службы Радио Свобода пишет: «Я день и ночь искал, все больницы обыскал, и только через 45 дней выявил, что моя дочь находится в СИЗО города Хаваста. Под давлением следователей она вынуждена была подписать все предъявляемые обвинения. Я три раза написал в портал нашего Президента Шавката Миромоновича Мирзиёева», но результатов это не принесло.

После возбуждения уголовного дела по месту проживания Халимовой и ее отца были проведены обыски, изъяты компьютер и фотоальбом, включая фотографии, где Зульфия снята вместе с Аленой Ким. Узнав, что девушки когда-то работали вместе официантками в кафе «Очил» в Таджикистане, сотрудники СНБ использовали снимок как доказательство их причастности к «опасной шпионской сети». Зульфию под пытками вынудили оговорить свою бывшую подругу.

Между тем в сентябре 2016 года Алена Ким вернулась в Узбекистан, поскольку ее мама Светлана Ким, ухаживавшая за детьми, была госпитализирована из-за проблем со здоровьем. 20 сентября 2016 года (через два-три дня после возвращения) начальник паспортного стола Эльёр Шодиев вызвал Алену и незаконно изъял её паспорт под предлогом проверки. Когда многочисленные просьбы о возвращении паспорта были отклонены, Алена обратилась с жалобой в виртуальную приемную президента Узбекистана Шавката Мирзиёева. После этого Шодиев 7 декабря вызвал Алену и сообщил, что ее ждут в ОВИРе Сырдарьинской области для возвращения паспорта.

«Мы очень обрадовались, что после обращения в приемную президента вопрос, наконец, решился, - вспоминает Виктория Султанмурадова. – Алена сразу поехала в ОВИР в Гулистане. Из ОВИРа она в тот день не вернулась. На следующий день мама поехала в ОВИР, где ей сказали, что Алена ушла домой и о ее местонахождении сотрудники ничего не знают. Тогда мама подала заявление в ГОВД Гулистана. Сотрудник по имени Сардор сообщил, что Алена находится в изоляторе временного содержания города Янгиера».

Выяснилось, что суд Янгиера признал Алену Ким виновной в мелком хулиганстве, осудил на 10 суток административного ареста и оштрафовал на 224.662 сума (около $28). Поводом для ареста стала (как и в случае с Халимовой) словесная перепалка с якобы случайной посетительницей ОВИРа.

«Мама сразу оплатила штраф, и ей сказали, что Алену отпустят после обеда 17 декабря, - рассказывает Виктория. - В этот день мама снова приехала в изолятор, но ей сообщили, что судья Кураматов А.Х. повторно вынес решение об административном аресте еще на 10 суток. На этот раз Алену обвинили в том, что она отказалась мыть полы в ИВС. После этого мама наняла адвокатов Файзулаева Т. и Вахидова С. и узнала от них, что по закону (статья 29 КоАО) административный арест не применяется в отношении женщин, воспитывающих в одиночку ребёнка в возрасте до 14 лет».

Алена Ким с детьми

Выяснилось также, что протокол об административном правонарушении был составлен 17 декабря 2016 года, а судебное постановление датировано 16 декабря, то есть было вынесено за сутки до составления протокола о якобы совершенном Аленой правонарушения.

«26 декабря мама снова приехала в ИВС, - продолжает Виктория, - Но сестру не выпустили, сославшись на поступившее сверху указание. Позже выяснилось, что пока Алена находилась под административным арестом, ее вывозили в СИЗО-13 в городе Хаваст, где проводили следственные мероприятия и подвергали пыткам. Допрашивал ее офицер СНБ по имени Сиродж».

27 декабря 2016 года Алена Ким была официально задержана как подозреваемая по уголовному делу. На следующий день суд санкционировал ее содержание под стражей. «30 декабря 2016 года при обыске нашей квартиры мама узнала, что уголовное дело ведёт следователь Управления СНБ по Сырдарьинской области Зоир Турсунов, и что моя сестра обвиняется по статье 157 УК в совершении особо тяжкого уголовного преступления», - сообщила Виктория.

«Если бы вас так били…»

По словам Виктории Султанмурадовой, 10 января 2017 года адвокат Сухроб Вахидов на встрече с ее сестрой увидел у неё на теле синяки и следы побоев, «подошвы ног были одной сплошной гематомой». Адвокат обратился в ГУИН МВД, Олий Мажлис (парламент), СНБ и прокуратуру с требованием немедленно провести медицинское освидетельствование подследственной с его участием. Ответная реакция последовала незамедлительно: адвоката перестали пускать на встречи с подзащитной в СИЗО. Одновременно Алене стали оказывать медицинскую помощь и делали уколы, чтобы скрыть следы пыток.

Подробности пыток в период нахождения под административным арестом стали известны позже. Выяснилось, что Алену неоднократно избивали, допрашивали, раздев догола и угрожая изнасилованием дубинкой, обещали «подставить сына» и сделать его наркоманом.

27 января 2017 года Вахидов смог встретиться с Аленой Ким в Сырдарьинском областном суде при обжаловании постановления о мере пресечения. Ким рассказала на суде, что оперативники применяли к ней пытки, назвала их имена, отметив: «Если бы вас так били, то и вы бы все подписали». Однако судья не проявил интереса к этой ситуации.

На все жалобы о пытках приходили ответы о том, что «данные не подтвердились». Позднее выяснилось, что проверяющие приходили вместе с оперативниками Тимуром и Сироджем, которые до этого пытали Алену, и угрожали: «Если не подпишешь заявление, что к тебе хорошо относятся, мы уничтожим тебя и всю твою семью». В дальнейшем на Ким оказывали психологическое давление, требуя признать вину, говорили, что ее все равно посадят, так как дело ведет СНБ Узбекистана, «как мы захотим, так и будет», а у адвоката, если Алена от него не откажется, будет отозвана лицензия.

В феврале 2017 года у адвоката Вахидова действительно отозвали лицензию, обвинив его в разглашении «тайны следствия». Последнее, как утверждают, состояло в том, что в своей жалобе в СНБ на применение пыток и ограничение доступа к подзащитной, отправленной по почте, он «разгласил» персональные данные Ким и «секретную» статью обвинения. Нового адвоката Надежду Пак, вступившую в дело 1 марта 2017 года, около двух месяцев не допускали к участию в нем, в то время как с обвиняемой работал адвокат, предоставленный СНБ. Родственники Ким неоднократно отправляли по этому поводу жалобы в виртуальную приёмную президента Узбекистана, но ответы на них не получили. Пак смогла встретиться с подзащитной лишь после окончания следственных действий. В конце августа 2017 года мать Алены вызвали в городской отдел внутренних дел, где старший офицер УВД Сырдарьинской области назвал ее «супержалобщицей» и вынудил дать расписку, что она не будет обращаться на президентский портал с новыми заявлениями по делу дочери.

Суд, как уже отмечалось, прошел в закрытом порядке. Обвиняемые и свидетели отказались от своих показаний на предварительном следствии (этой позиции они придерживаются и сейчас), называли имена тех, кто применял пытки. Одна из свидетельниц рассказала, как Алену Ким избивали у нее на глазах. Вскрылись многочисленные нарушения и нестыковки в материалах следствия. Одна из свидетельниц сообщила, что ее вынудили подписать ложные показания на узбекском языке, которым она не владеет. А когда позже она попыталась отказаться от них, ей пригрозили привлечением к уголовной ответственности и расправой с семьей. Но все это суд проигнорировал.

Местные адвокаты после отзыва лицензии у Вахидова были настолько напуганы СНБ, что апелляция на приговор вообще не была подана, и 22 июля 2017 года он вступил в законную силу. Полноценная кассационная жалоба тоже до сих пор не подана, так как власти отказывают осужденным в получении копии обжалуемого судебного решения.

О многих перипетиях этого уголовного дела родственники Ким и Халимовой смогли узнать лишь в начале августа, когда им разрешили свидание в женской колонии УЯ-64/1 в поселке Зангиата Ташкентской области. В период следствия и суда в свидании им под разными предлогами отказывали. 9 августа 2017 года Алена Ким рассказала матери о перенесенных пытках. В тот же день оперативник Сиродж, приехав в колонию, вызвал Ким и предложил ей оговорить Халимову в обмен на малоубедительное обещание смягчить наказание («переведем на поселение через три года»).

К этому времени из-за отказа «сотрудничать» Алену уже успели обвинить в двух нарушениях режима содержания.

«В первый раз сказали, что она вышла в туалет в неположенное время, - рассказывает Виктория Султанмурадова. - Во второй раз заявили, что она конфликтовала с сотрудником администрации, потребовали написать объяснительную. Хотя никакого конфликта не было вообще. Не стали объяснять ничего. Вероятно, было указание сверху».

Как известно, такая практика распространена в пенитенциарных учреждениях Узбекистана, особенно в отношении лиц, находящихся в сфере внимания СНБ. Задокументированные мнимые нарушения позднее могут быть использованы для ужесточения режима содержания и даже продления срока заключения.

Кассационная жалоба по делу Алены Ким и Зульфии Халимовой будет рассмотрена в ближайшее время (заседание переносилось несколько раз). Родственники верят, что справедливость все же восторжествует, хотя надежда на это и не очень велика. Лишь внимание к делу со стороны международных организаций и СМИ может способствовать пересмотру явно сфабрикованного уголовного дела.

Виталий Пономарев, директор Центральноазиатской программы правозащитного центра «Мемориал»

Международное информационное агентство «Фергана»