Многие трудовые мигранты, впервые приезжая в Россию, оказываются в информационном вакууме. Не все из них владеют русским языком в полной мере, ведь, если брать приезжих из Узбекистана, Таджикистана и Киргизии, только в последней республике «великий и могучий» имеет статус официального, но и там уровень владения им постоянно падает. Однако в Россию мигранты приезжают, чтобы улучшить свое материальное положение и обеспечить семьи на родине, так что вряд ли у них припасено лишних 15 тысяч рублей, чтобы тратиться на языковые курсы.

Но информация важна для человека в не меньшей степени, чем еда, вода, жилье или собственно работа, и мигранты, как правило, остро нуждаются в помощи при обращениях во все государственные инстанции, миграционные службы, суды. В России эту помощь на бесплатной основе им могут оказать только волонтеры.

Однако помощь нужна не только мигрантам, в ней нуждаются и жители России. Помощь эта в первую очередь – информационная. Очень важно, чтобы обычный гражданин узнал, с какими сложностями сталкиваются мигранты, и понял, что в современном мире мигрантом так или иначе может стать каждый.

Тюрьма или не совсем?

В конце 2017 года при Сахаровском центре в Москве открылся Волонтерский центр. В ближайшие полгода его работники намерены вплотную заняться проблемами миграции. Подробнее о работе Центра «Фергане» рассказала его руководитель Полина Филиппова:

- Работать мы будем по четырем основным направлениям. Первое – это просвещение. Основными темами тут будут миграция, мигранты и ксенофобия. Существует международное движение поддержки беженцев, в Германии для него придумали хэштег #keinmenschistillegal («Никто не нелегал» – прим. «Ферганы»). Мы трансформировали его в русский следующим образом - #ВсеЛюдиЛегальны, и планируем влиться в это благородное движение. Мы рассчитываем, что к нам будут стекаться истории людей. Мы же постараемся донести до широкой публики мысль, что в миграции нет ничего пугающего, это совершенно нормально. По сути дела, миграция – это просто перемещение. Практически каждый человек так или иначе перемещается: с работы домой, с одного мероприятия на другое и так далее. В качестве иллюстрации этой простой мысли мы придумали для наших историй забавный хэштег – #ЯуМамыМигрант. Например, если я езжу к бабушке на дачу летом – я сезонный мигрант. Езжу каждый день на работу из Подмосковья в Москву – я маятниковый мигрант. Я переехала в Москву из Твери – я внутренний мигрант.

Как видим, типов миграции много, но далеко не все они фатально сказываются на нашем статусе и самоощущении. Однако оказаться бесправным мигрантом очень легко. Для этого достаточно жить в Москве, но не иметь тут регистрации. В этом случае у власти уже возникают к тебе претензии. И на претензии эти надо как-то отвечать.

В рамках нашего просветительского направления мы собираемся рассказать также и об историческом восприятии миграции. Кроме того, устроим выставку, где расскажем о знаменитых мигрантах. Тут, конечно, возникает забавная тема: а как вообще выглядит мигрант, можно ли его распознать сходу? Конечно, чаще всего мигранта видать издали, но бывает, что распознать его очень трудно. Особенно, если мигрант этот – знаменитость.

Второе наше направление – raising awareness или повышение уровня осведомленности – будет касаться медиа. Для разных изданий мы подготовим тексты о том, кто такие мигранты, каково быть ими и как в целом обстоят у нас дела с «мигрантской инфраструктурой». Яркий пример в данном случае – это Али Феруз, который попал в ЦВСИГ (Центр временного содержания иностранных граждан). Как все помнят, его требовали депортировать в Узбекистан. К счастью, он журналист, и журналистское сообщество смогло его вызволить. Зато теперь, благодаря поднявшейся шумихе, общественность знает, что происходит в ЦВСИГ, какие там условия содержания. Теперь всем ясно, что это – фактически тюрьма для мигрантов. Люди по полгода сидят там в той одежде, в которой их задержала полиция, и ждут выдворения. При этом на дворе XXI век, и трудно поверить, что в Москве есть подобная тюрьма, которая по документам вовсе и не тюрьма даже…

Если продолжать тему, можно вспомнить Многофункциональный центр в Сахарово, где с людьми обращаются как со скотом. И такое происходит в Москве! Понятно, что в Твери, например, дела обстоят еще хуже. Хочется, чтобы люди знали про это и пытались соотнести происходящее со своими собственными представлениями о ситуации.

Еще одна тема, которая для нас очень важна, – тестирование по русскому языку. Вместе с участниками Центра мы попытались пройти тест для мигрантов и увидели, насколько он сложный. Его сдала девушка, которая всю жизнь проучилась в русской школе, а сейчас является кандидатом философских наук. Есть ощущение, что, случись нам самим сдавать подобные тесты, мало кто из нас бы справился – при том, что мы граждане РФ и русский язык для нас родной.

Скриншот одного из онлайн-тестов для мигрантов

Я думаю, тест вряд ли может быть мерой для натурализации. Ну, вот представьте, человек не может натурализоваться потому, что, например, у него нет достаточного представления о корпусе текстов Пушкина. Для кого-то, может быть, это прозвучит кощунством, но так ли нужна литература IT-работнику, продавцу или разнорабочему? А наши родные российские айтишники и продавцы – разве все они знают Пушкина наизусть? И в какой степени конкретные знания в области русской литературы определяют уровень владения русским языком вообще?

Не меньше вопросов и к тесту по истории. Начало русской государственности – до сих пор предмет обсуждения среди историков, а в тесте это – установленный факт. А если я придерживаюсь другой научной концепции, тогда что?

Отдельная проблема с теми, кто родился в годы распада СССР. В результате, русский по языку и культуре, он оказался не в той стране и не в то время, и теперь с невероятными усилиями пытается обрести свое настоящее гражданство. Получается, что ты можешь сделаться мигрантом, даже не выезжая из страны.

Мигрантом может стать любой человек, который попытается искать лучшей жизни в другой стране или даже просто другом городе. В этом смысле фраза «мигранты – такие же люди, как и мы» – неточна. Точнее будет сказать: «Мы все – мигранты». Именно такой мы и планируем нашу медиа-кампанию.

Четвертым направлением нашей работы станет гражданский контроль. Совместно с Комитетом «Гражданское содействие» мы будем посещать судебные процессы по выдворению мигрантов из России. Надо сказать, что подобные суды часто проводятся с множеством процессуальных нарушений. Считанные минуты отводятся на то, чтобы огласить мигрантам приговор, судья часто делает это в своем кабинете и без переводчиков. Сплошь и рядом за административные правонарушения судят группу лиц – а это запрещено законом. В итоге суд превращается в фарс.

Однако наше наблюдение за этими процессами может повлиять на суды. Во-первых, мы рассчитываем получить свежие данные, как именно проходят суды над мигрантами сейчас. Во-вторых, надеемся привлечь общественный интерес к этой проблеме. Даже просто присутствие в зале людей, которые будут фиксировать происходящее, уже может повлиять на ситуацию и вызвать изменения к лучшему. Да и вообще для гражданина очень полезно знать, что он может зайти на любой открытый процесс и увидеть, как эти процессы проходят.

Полина Филиппова. Фото Ксении Сонной, Центр имени Сахарова

Мы запустим все вышеперечисленные проекты в ближайшее время. А ко дню рождения Андрея Сахарова, который отмечается 21 мая, планируем устроить большой праздник, завершим наши кампании и составим сводную историю о том, чего конкретно нам удалось добиться.

Недреманное око волонтера

Еще одна организация, которая помогает беженцам и мигрантам, – Комитет «Гражданское содействие». Ее волонтеры работают по четырем направлениям: пиар, юридическая служба, сопровождение и интеграция, а также ведут мониторинг. Волонтеры могут сопровождать мигрантов в административные учреждения и школы, занимаются с ними русским языком и оказывают им юридическую помощь.

В 2015-2016 годах сотрудник Комитета Константин Троицкий проводил мониторинги судебных процессов над мигрантами. Итогом его работы стал доклад «Административные выдворения из России: судебное разбирательство или массовое изгнание?»

Согласно этому докладу, в 2013 году количество выдворений выросло в три раза по сравнению с предыдущим годом и составило 45.227 решений; в 2014-м – 198.371; в 2015-м – 177.821. За три первых месяца 2016 года выдворено 17.888 человек.

– Пик выдворений пришелся на 2014 год и снизился в 2016 году. Начиная новый мониторинг в 2018 году, мы хотим понять, что изменилось с тех пор, по-прежнему ли права мигрантов нарушаются в массовом порядке, – сообщил «Фергане» Троицкий.

По его данным, решения о выдворении принимаются на основании статей 18.8 ч.3 («Нарушение режима пребывания, штраф и выдворение») и 18.10 ч.2 («Незаконное осуществление трудовой деятельности, штраф и выдворение») Административного кодекса России. В 2015 году доля административных дел, рассматриваемых по этим двум статьям в райсудах Москвы, составила 81%. В некоторых судах эта цифра доходила до 90%.

– Дела по мигрантам рассматриваются не каждый день, поэтому в судах мы будем дежурить с волонтерами, – говорит Константин Троицкий. – Сейчас мы готовимся к мониторингу и начнем работу уже в ближайшее время.

Как бы там ни было, гражданский надзор – это то, что реально может помочь мигрантам. Люди, приехавшие в Россию на заработки, не способны отстаивать свои права так, как это могут делать граждане страны. Юридически подкованные волонтеры смогут если не изменить решения судов, то хотя бы повлиять на ход судебных процессов и зафиксировать нарушения. В этом случае судьи перестанут чувствовать полную безнаказанность и, возможно, начнут соотноситься с требованиями закона. «Фергана» будет отслеживать судебные процессы над мигрантами вместе с волонтерами. Для тех, кто хотел бы присоединиться к работе Волонтерского центра при Сахаровском центре, мы размещаем ссылку на его анкету.

Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»