В ожидании сигнала «можно». Human Rights Watch - о свободе слова в новом Узбекистане
Фото с сайта Human Rights Watch
Международная правозащитная организация Human Rights Watch представила доклад «Их не видно, но они всегда здесь» о свободе слова, СМИ и выражения мнений в Узбекистане – первое с 2010 года исследование, проведенное не из-за границы, а внутри страны, в основном, в Ташкенте и Фергане.
Доклад основан на интервью, взятых в ноябре 2017 года у журналистов, редакторов и владельцев 17 информационных ресурсов, работающих в Узбекистане, а также на беседах с политологами, правозащитниками, адвокатами и родственниками журналистов, работающих за рубежом. Его автор, исследователь HRW по Центральной Азии Стив Свердлов сформулировал ряд вопросов о перспективах реформ узбекского президента Шавката Мирзиёева, остающихся неясными из-за цензуры СМИ.
Границы дозволенного устанавливаются выступлениями президента
Опрошенные в ходе интервью журналисты отметили ослабление контроля за СМИ, расширение дозволенных тем и общую либерализацию условий работы, к примеру, им разрешили проносить мобильные телефоны на официальные мероприятия и свободно фотографировать там. Корреспондентам The Wall Street Journal, The Financial Times, The New York Times и The Diplomat разрешено приехать в страну в краткосрочные командировки, но с аккредитацией остаются проблемы.
Шерзод Ш. на условиях анонимности сказал, что теперь может писать на политически чувствительные темы, за которые раньше при Каримове их могли арестовать: «Раньше меня считали врагом народа – шпионом враждебных западных держав. При Мирзиёеве журналисты начали постепенно становиться самими собой, гораздо сильнее критиковать правительство, экономику, общество, уголовное судопроизводство».
Появилось больше критики, но цензура и самоцензура остаются. «Журналисты боятся. По какой-нибудь, например, международной теме мы можем брать интервью у официальных лиц и международных экспертов, которые сюда приезжают официально, но все, что дальше – нужно быть очень аккуратным. Никто пока не знает, где границы проходят», – отметил Умиджон У.
В то же время практически все интервьюируемые указывали на цензуру и страх попасть под репрессии как на одну из составляющих профессии и отмечали, что круг разрешенных к обсуждению вопросов ограничивается теми, что затронул в своих выступлениях президент Мирзиёев.
СМИ по-прежнему контролируются государством, к каждому СМИ прикреплен как минимум один «куратор» из Службы безопасности, который отслеживает весь контент и влияет на редакционную политику. «Их может быть не видно и не слышно, но ты-то знаешь, что они всегда здесь, – рассказал владелец зарегистрированного информационного ресурса. – Мы знаем, что есть две вещи, которых лучше не касаться: семья [действующего президента] и СНБ» (СНБ в марте 2018 года была переименована в СГБ. - Прим. «Ферганы»). Органы госбезопасности по-прежнему регулярно запугивают руководство изданий и отдельных журналистов.
Обложка доклада Human Rights Watch
Аресты и пытки журналистов продолжаются
Впервые за 13 лет началась разблокировка таких критических по отношению к власти сайтов, как «Голос Америки» и Радио Свобода, а государственный новостной канал «Узбекистан 24» позволяет себе сдержанную критику социально-экономической политики Ислама Каримова.
При этом доступ к информагентству «Фергана» на территории Узбекистана по-прежнему заблокирован, и именно такие ресурсы, находящиеся за пределами страны, освещали арест гражданских активисток Ирины Зайдман и Марии Леглер в ноябре 2017 года за организацию несанкционированных собраний.
При Мирзиёеве вышли на свободу несколько журналистов, осужденных по политическим делам, в том числе независимый журналист Солиджон Абдурахманов, корреспонденты газеты «Эрк» оппозиционной партии «Эрк» Мухаммад Бекжан и Юсуф Рузимурадов, а также Дилмурод Сайид из Общества прав человека Узбекистана «Эзгулик». По данным HRW, с сентября 2016 года были освобождены по меньшей мере 20 человек, лишенных свободы по политически мотивированным обвинениям, в том числе девять журналистов. Однако другие политзаключенные, по подсчетам «Ферганы», не менее пяти человек, остаются за решеткой.
Кроме того, были возбуждены новые уголовные дела за посягательство на конституционный строй – против писателя Нурулло Отахонова, журналиста Бобомурода Абдуллаева и блогера Хаёта Насреддинова.
Отахонов, которого обвинили в экстремизме за книгу «Эти дни», содержащую критику в адрес Ислама Каримова и описывающую различные проблемы узбекского общества, после освобождения заявил, что население, дремавшее четверть века, постепенно пробуждается, а власть стала слышать свой народ; между тем, дело против него официально не закрыто.
Над Абдуллаевым в марте начался суд. Родственникам и адвокатам Абдуллаев сообщал, что его пытают. В докладе Human Rights Watch приводятся описания пыток: после ареста Абдуллаева три дня держали без одежды в неотапливаемой камере, затем шесть суток его заставляли стоять, не давая спать. Он рассказал, что пять дней его не кормили и начали давать еду только после того, как он потерял сознание от истощения. Сотрудники СНБ приказывали другим заключенным бить его пластиковым шлангом по левой руке и по спине, объясняя: «Правая тебе понадобится признание подписывать!»
Адвокату Абдуллаев сообщил, что сотрудники СНБ приказывали заключенным бить его компьютерным кабелем по спине и по голове. Заключенные называли кабель «напоминалкой» (эслатма, букв. по-узбекски – примечание) и пускали его в ход каждый раз, когда Абдуллаев отказывался подписывать процессуальные документы. Кроме того, ему угрожали изнасиловать дочь и посадить жену и неоднократно привязывали на несколько часов к койке в камере.
Абдуллаев обвиняется в написании «экстремистских» статей и участии в заговоре с целью свержения власти вместе с Хаётом Насреддиновым и ученым Акромом Маликовым. Адвокат Насреддинова тоже заявлял, что его подзащитный подвергался пыткам в предварительном заключении.
Репрессии в отношении ученых, блогеров, правозащитников
Продолжаются преследования журналистов и граждан, которые позволяют себе мирную критику власти. В докладе перечислены случаи арестов и уголовных дел, которые компрометируют позитивные шаги по либерализации медийной сферы и ставят под сомнение желание новой власти соблюдать обязательства в области уважения и защиты свободы выражения мнений.
В декабре 2017 года ученый-востоковед Андрей Кубатин приговорен к 11 годам лишения свободы за госизмену. Старший преподаватель в Ташкентском институте востоковедения, специалист по центральноазиатским, иранским и тюркским странам, он обвинялся в том, что отправил отсканированные копии редких академических рукописей группе иностранных ученых в Турции и других странах.
В феврале 2018 года заведено уголовное дело на 59-летнего блогера Аббаса Насретдинова после постов в Facebook о дочерях Ислама Каримова Гульнаре и Лоле и действующем премьер-министре Абдулле Арипове. Суд вернул дело на стадию досудебного рассмотрения, но производство не прекращено.
Тогда же в Кувинском районном суде Ферганской области начался суд над правозащитником Мусажоном Бабаджановым: найденные у него в компьютере суры Корана «экспертиза» признала экстремистскими. Ему грозит до 20 лет лишения свободы. (26 марта 2018 года Мусажон Бабаджанов был осужден на три года условно. - Прим. «Ферганы».)
Журналисты ждут ясного сигнала о допустимости критики
В докладе отмечено, что новые власти освободили некоторых политзаключенных, перестали принудительно сгонять преподавателей, врачей и студентов на сбор хлопка, в СМИ появились сюжеты о коррупции, немыслимые при Каримове.
Однако ситуация со свободой слова оставляет вопросы: готовы ли власти покончить с пытками, произвольными задержаниями и практикой уголовного преследования по политическим мотивам, создавать механизмы ответственности за прошлые нарушения и реально бороться с целью искоренения принудительного труда в хлопковой отрасли.
Human Rights Watch рекомендовала правительству Узбекистана снять все ограничения на распространение информации и критики, отменить меры, направленные на подавление общественной дискуссии, прекратить блокировку сайтов, политическую цензуру, а также запугивания и политически мотивированные преследования журналистов, в том числе по надуманным обвинениям в «экстремизме».
Рекомендовано также предоставить СМИ возможность зарегистрироваться и предоставить аккредитацию иностранным журналистам, упростив сам порядок аккредитации.
Правозащитники потребовали запретить пытки задержанных и расследовать факты пыток и недозволенного обращения с заключенными, а также призвали освободить всех журналистов, в том числе Бобомурода Абдуллаева, Акрома Маликова, Гайрата Михлибоева и Хаёта Насреддинова.
