Хирохито не лучше Гитлера. Китай во Второй мировой войне
Китайские солдаты времен Второй Мировой войны. Фото с сайта Ibiblio.org
Вторая мировая война для китайцев началась раньше, чем для остального мира, и закончилась позже. Собственно говоря, поначалу это было противостояние между Японией и Китаем. В мировую же войну обе страны оказались вовлечены не сразу и косвенно, через своих союзников – Германию, США и СССР. Только после разгрома немецкого фашизма Советский Союз и США поставили жирную точку – и точка эта означала конец противостояния между Японией и Китаем, а также конец Второй мировой.
В оценке того, когда именно началась война между императорской Японией и республиканским Китаем, историки расходятся. Одни считают, что начало этой войны следует вести от 18 сентября 1931 года, когда случился так называемый Маньчжурский инцидент. Японцы взорвали принадлежащий им же участок железной дороги возле города Мукден и использовали эту провокацию для начала боевых действий против своего соседа.
Центральным китайским правительством тогда было правительство, сформированное партией Гоминьдан, руководимой Чан Кайши. Войска китайского маршала Чжан Сюэляна, который незадолго до этого присягнул Чан Кайши на верность, не смогли оказать Квантунской армии сколько-нибудь серьезного сопротивления. Уже через пять месяцев японцы контролировали всю Маньчжурию – огромные территории на северо-востоке Китая.
Чан Кайши. Фото с сайта Waralbum.ru
Японская Квантунская армия на тот момент насчитывала не более 15 тысяч человек, но это были хорошо вооруженные и отлично обученные профессионалы. Китайская армия Чжан Сюэляна, в основном, состояла из крестьян. Некоторых забрили в армию насильно, другие пошли туда за чашку риса, третьи были привлечены возможностью мародерствовать после боев на захваченных территориях, четвертые были просто профессиональными разбойниками-хунхузами. Понятно, что моральное состояние такой армии было не на высоте, сражаться на равных она могла только с такими же горе-вояками.
Стремясь узаконить свое присутствие на китайской земле, японцы провозгласили здесь независимое (а на деле, конечно, марионеточное) государство Маньчжоу-го, а во главе его поставили бывшего китайского императора Пу И. Когда после синьхайской революции империя Цин в 1912 году рухнула окончательно, Пу И было всего 6 лет, а на престол он взошел и того раньше – двух лет от роду. Возраст не то чтобы сильно императорский: главным событием коронации стал тот факт, что во время церемонии ребенок описался от страха.
Так или иначе, стать настоящим сыном Неба Пу И не успел, однако императорская закваска в нем осталась на всю жизнь. Будучи уже взрослым человеком, он оказался совершенно неприспособлен к жизни – до такой степени, что мог заблудиться, выйдя на улицу, или голодать в доме, полном продуктов, потому что некому было их приготовить.
И вот такого человека японцы назначили правителем Маньчжоу-го. Понятно, что фигура Пу И была абсолютно декоративной. Однако похоже, эта роль его вполне устраивала. Да и вряд ли он мог от нее отказаться – японцы не стали бы церемониться с китайцем, пусть даже императорских кровей.
Японская агрессия вызвала возмущение международной общественности, и 27 марта 1933 года Япония вынуждена была официально покинуть Лигу Наций – предшественницу нынешней ООН.
Жестокость бессмысленная и беспощадная
Однако большинство ученых все-таки полагают, что история с Маньчжоу-го была лишь предисловием к японо-китайской войне. А полномасштабная война началась 7 июля 1937 с инцидента на мосту Лугоу, больше известном у нас как мост Марко Поло.
В начале XX века союз иностранных держав подавил национально-освободительное восстание китайских боксеров-ихэтуаней. Япония приняла в подавлении активное участие и получила право размещать ограниченный контингент войск в 12 населенных пунктах Китая, расположенных вдоль дороги Пекин-Тянцзинь.
7 июля 1937 года между японскими и китайскими солдатами, находившимися с разных сторон моста Лугоу, возникла перестрелка. Никто не пострадал, однако после стычки японское командование заявило о пропаже японского солдата. Спустя недолгое время японец отыскался, но было уже поздно. Япония потребовала извинений, глава тогдашнего китайского правительства Чан Кайши извиняться отказался наотрез. Масла в огонь подлил вождь китайской Красной армии Мао Цзэдун, который призвал китайский народ всеми силами сопротивляться японской агрессии. Обозлившиеся японцы взяли Пекин и Тяньцзинь, Чан Кайши в ответ убил в Шанхае 200 мирных подданных японского императора (А.Н.Мещеряков. «Быть японцем. История, поэтика и сценография японского тоталитаризма». М., Наталис, 2009, стр. 265). Началась большая японо-китайская война, которую, как пишут в учебниках, развязали японские милитаристы.
Солдаты и офицеры Квантунской армии. Фото с сайта Russian7.ru
Говоря о японо-китайской войне, надо иметь в виду, что «японский милитаризм» – это не просто устойчивое выражение, а весьма специфическое историческое явление. Интересующиеся могут подробнее познакомиться с ним, прочитав книгу Александра Мещерякова «Быть японцем. История, поэтика и сценография японского тоталитаризма». Если же говорить в двух словах, то в те годы японское общество снизу доверху было пронизано воинственными идеями самурайского кодекса Бусидо. И хотя самураи как сословие фактически прекратили свое существование еще в конце XIX века, мораль их пришлась очень кстати для оправдания агрессивных поползновений Страны восходящего солнца. Правда, как это часто бывает, за имперские устремления простым японцам пришлось заплатить, затянув потуже пояса, но когда речь идет о национальном величии, кто обращает внимание на такие «мелочи»?
Японский милитаризм в противоборстве с Китаем проявил свои самые отвратительные черты, в первую очередь – бессмысленную и всепоглощающую жестокость. В начавшейся войне японцы не собирались брать пленных, поскольку китайцев они за людей не считали. Если китайский солдат сдавался в плен, обычно его просто убивали. В историю вошло печально известное соревнование между двумя японскими офицерами, которых звали Тосиаки Мукаи и Цуёси Нода. Они поспорили, кто из них быстрее убьет сто китайцев, используя только меч. Планы свои палачи перевыполнили, каждый отправил на тот свет сто с лишним несчастных. Особенность «состязания» состояла в том, что почти все жертвы были убиты не в бою, а после боя, когда они стояли перед японцами безоружные и беззащитные.
Не следует думать, однако, что так вели себя отдельные выродки. Молодым японским солдатам почти поголовно приказывали убивать мечом взятых в плен безоружных китайцев – это было своего рода инициацией. Публичные изнасилования женщин, детей, кастрация мужчин, выкалывание глаз, отрубание у живых людей конечностей, закалывание беременных штыками, сжигание людей живьем – не было, пожалуй, такой пытки или такого преступления, которое не совершили бы японские военные на китайской земле.
Бесчеловечная жестокость стала общей стратегией императорской армии на захваченных территориях. Так, после взятия в 1937 году тогдашней китайской столицы Нанкина в городе началась кровавая резня. Оценки историков относительно того, сколько человек было убито, расходятся. Эксперты Международного военного трибунала для Дальнего Востока называют цифру 260 тысяч человек, китайские ученые – 300 с лишним тысяч, японцы говорят «всего лишь» о 42 тысячах.
Правда, случалось, что пленных китайцев не убивали, а, взяв с них обещание не брать больше оружие в руки, отпускали на волю. Связано это было с усилившимся сопротивлением японской агрессии. Китайцы были до глубины души оскорблены и возмущены бессмысленной японской жестокостью. Поняв, что пощады от японцев ждать все равно не приходится, и китайские солдаты, и мирные жители стали оказывать им серьезное сопротивление.
Самураи в плен не попадают
В итоге японская армия увязла в гибридной, как бы сейчас сказали, войне. С одной стороны, им противостояли кадровые войска Чан Кайши, с другой – полупартизанская армия Мао Цзэдуна. Последний чрезвычайно раздражал японцев своей излюбленной тактикой, которая у советских людей получила шутливое название «изматывание противника быстрым бегом». В серьезные боестолкновения Мао Цзэдун почти не вступал, но по мере возможности японцам пакостил. Таким образом, более-менее уверенно захватчики чувствовали себя только в крупных городах, в провинции же царствовали Чан Кайши и армия коммунистов.
Европа и Запад в целом традиционно полагают, что источником основной опасности и главных жестокостей во Второй мировой войне был Гитлер. Однако в глазах китайцев правивший во время войны император Хирохито был гораздо хуже Гитлера. Официальная японская версия состоит в том, что император не ведал о том, что творится на войне, однако китайцам от этого было не легче. Отдельный гнев у китайцев вызывал тот факт, что на их республику, освободившуюся от феодального гнета, напала какая-то империя, которой давно место на свалке истории. Но, как показал опыт, и империи могут быть эффективны – особенно, когда речь идет о беспримерной жестокости.
На фоне общих победных реляций неприятным сюрпризом для японцев стали поражения от советских войск у озера Хасан в 1938 году и под Халхин-голом в 1939-м. Японцы не первый год претендовали на кусок монгольской территории, и, наконец, предприняли попытку эту территорию захватить. Однако тут нашла коса на камень. Дело в том, что 12 марта 1936 года между СССР и Монголией был подписан Протокол о взаимопомощи. В соответствии с ним на территории МНР с 1937 года были развёрнуты части советской Красной армии.
Советские солдаты в ходе боев на Халхин-Голе. Фото с сайта Wikipedia.org
Таким образом, в лице СССР японцы столкнулись с превосходящим по силам противником. В аналитической записке японское командование вынуждено было признать значительное превосходство советской армии в самолетах, танках, артиллерии и снабжении.
Однако на общее настроение японцев это не повлияло – строго говоря, они ведь не с СССР воевали, а с Китаем. Не только армия, но и все общество было охвачено воинственным духом. Обычная бытовая реклама пестрела военными символами и образами, погибших солдат причисляли к божествам. Пропаганда призывала всех японцев стать солдатами, а, значит, в перспективе – божествами. Призыв этот нашел отклик в сердцах обывателя. К концу 1938 года японский экспедиционный корпус в Китае насчитывал более миллиона человек.
Одним из последствий милитаризации стало двусмысленное положение выживших в войне японских военных. Официальная пропаганда гласила, что японский солдат в плен не сдается. Однако на практике все-таки в плен попадали и японские солдаты. И вот тут-то крылась определенная проблема. Если японский солдат пропадал из части, он считался убитым на поле боя. А когда такой солдат все же возвращался в свою часть живым, он становился головной болью для начальства, потому что официально был уже похоронен. Поэтому бедолаге старались подыскивать самые опасные и бессмысленные задания - с тем, чтобы все-таки спровадить на тот свет. (А.Н. Мещеряков «Быть японцем. История, поэтика и сценография японского тоталитаризма». М., Наталис, 2009, стр. 271.)
Не черти, а защитники
Реакция руководства СССР на начало войны между Японией и Китаем было молниеносной. Уже 31 июля 1937 года советское правительство приняло решение поставлять Китаю оружие и обучать китайских офицеров летному делу. 21 августа того же года Китай и СССР подписали пакт о ненападении, который в сложившихся обстоятельствах фактически стал договором о взаимопомощи.
Тем не менее, положение и советских летчиков, и военных советников в Китае оказалось несколько двусмысленным. В первую очередь потому, что командование Гоминьдана, который тогда управлял Китаем, встретило их без особенного воодушевления. Сталин традиционно поддерживал старинного недруга Чан Кайши Мао Цзэдуна, так что советские коммунисты в глазах тогдашнего китайского правителя были немногим лучше японцев. И хотя в сентябре 1937 года Гоминьдан и Мао заключили соглашение о единстве действий, Чан Кайши не доверял Мао Цзэдуну, а значит, и советским товарищам. Последующие события показали, что подозрительность его была вполне оправдана: в какой-то момент Гоминьдан был предан и Мао Цзэдуном, и Сталиным.
Чан Кайши и Мао Цзэдун. Фото с сайта Britannica.com
Однако от японцев исходила прямая и непосредственная угроза, так что Чан Кайши вынужден был терпеть советских добровольцев. Тем более что советская военная техника поставлялась в Китай только в комплекте с советскими людьми.
Прибытие летчиков из СССР притормозило наступление японской армии. Несмотря на то, что у японцев в небе было явное численное превосходство, «сталинские соколы» смогли изрядно потрепать им нервы. Так, в начале февраля 1938 года советские бомбардировщики уничтожили в районе Ханчжоу более тридцати японских самолетов, чуть позже, 24 февраля, – 40 самолетов на Тайване.
В 1939 году правительство СССР наградило за мужество и отвагу 424 военнослужащих, воевавших в Китае, из них 49 – посмертно. 14 советских летчиков, воевавших на китайской земле, получили звание Героя Советского Союза. (С.Л.Тихвинский. «Восприятие в Китае образа России». М., Наука, 2008, стр. 116.)
В 1939 году, по официальным данным, в Китае насчитывалось 80 военных советников. Учитывая, что за несколько лет им удалось подготовить 80 тысяч офицеров китайского комсостава, можно предположить, что в действительности этих советников было несколько больше. По некоторым данным, в феврале 1939 года общее число задействованных в операции советских людей составляло больше трех с половиной тысяч человек.
Советские столкнулись в Китае с рядом неожиданных трудностей. Здесь зачастую не было не только электричества, но даже питьевой воды. Досаждала изнуряющая жара и тучи летающих кровососов. Однако удивительнее всего были неизбежные контакты с местным населением.
Простые китайцы, за предыдущие сто лет пережившие неоднократное вторжение иностранных армий, считали иноземцев угнетателями и звали их чертями-гуйцзы. При первой же возможности китайские крестьяне старались убить иностранного черта или хотя бы максимально испортить ему жизнь. Понятно, что для них все иноземцы были на одно лицо, так что советские военные советники оказались в такой же опасности, как и любой другой иностранный черт.
Конечно, правительство Чан Кайши снабжало советских сопроводительными документами. Но проблема была в том, что китайские крестьяне в те времена были неграмотными почти поголовно. Только наличие в округе грамотного человека, который мог худо-бедно разобрать иероглифы, могло стать некоторой гарантией безопасности для советских граждан. По их словам, узнав, что к ним прибыли сулянькэжэнь – гости из СССР, – китайские крестьяне тут же меняли гнев на милость.
Советник по войсковой разведке С.П.Константинов вспоминает в своей книге «Страницы прошлого // На китайской земле»: «Не раз приходилось убеждаться, что слово «советский» производит какое-то магическое действие на крестьян. Меня, как и всех нас, поражало, что в самой дальней глухомани, где наши документы с трудом осиливал единственный на округу грамотей, уже тогда все знали и уважали Советский Союз. Стоило только объявлявшемуся грамотею разъяснить свирепо глядевшим на нас и готовым к самосуду крестьянам, что мы советские люди, как настроение их мгновенно менялось, появлялись благожелательные улыбки. Нас приветствовали, как самых близких людей».
Переписка Сталина и Чан Кайши в это время полна реверансов и благодарностей со стороны лидера партии Гоминьдан. Он пишет, что народы всего Китая никогда не забудут искренней помощи СССР, а также замечает, что с приездом советских военных советников китайские войска стали лучше драться и воевать.
Гоминьдановцы. Фото с сайта Ibiblio.org
Прощай, советский доброволец!
Однако сотрудничество между Чан Кайши и Сталиным довольно быстро дало трещину. 13 апреля 1941 года СССР и Япония заключили пакт о нейтралитете. Очевидно, Сталин, которому в то время хватало забот на Западе, решил не растить у себя за спиной опасного врага в виде Японии. Тем более что с 23 августа 1939 года между Германией и СССР действовал пакт Молотова-Риббентропа о ненападении, а с 27 сентября 1940 года Япония стала официальным союзником фашистской Германии, подписав вместе с Италией так называемый Тройственный пакт. Советское руководство решило, что ей не с руки ссориться с Японией, а, значит, с Гитлером, с которым, как казалось, у нас в тот момент было полное взаимопонимание.
Подписание Сталиным договора с Японией китайцы восприняли как предательство. Дело в том, что в приложении к пакту декларировалось обязательство сторон уважать территориальную целостность и неприкосновенность Монгольской Народной Республики, которую патронировал СССР и Маньчжоу-го, находившейся под протекторатом Японии. При этом обе территории традиционно принадлежали Китаю, а теперь, выходит, окончательно отторгались от него благодаря договору между китайским врагом Японией и китайским союзником СССР.
Простить такое было трудно, и китайцы не простили. Отношение к советским у них сразу испортилось. Наших военных, советников и дипломатов стали изолировать и скрывать от них оперативную информацию. Более того, Китай начал саботировать поставки товаров в Советский Союз, в том числе и поставки стратегического военного сырья.
А когда 22 июня 1941 года Германия напала на СССР, китайцы восприняли это со смешанным чувством злорадства и удовлетворения. При этом злорадствовали и Гоминьдан, и коммунисты. Гитлеровские полчища продвигались по территории СССР с необыкновенной скоростью, так что у китайцев, помимо прочего, появились серьезные сомнения в реальности советской военной мощи.
Представитель Исполкома Коминтерна П.П.Владимиров писал в своем дневнике, что по мере продвижения немцев к Москве во второй половине 1941 года отношение руководителей КПК к советским становилось все более неприязненным... Ответственные работники КПК перестали с ними встречаться. А один из его китайских товарищей вместо утреннего приветствия встречал его криками: «А ваши такими темпами и до Урала докатятся!» (Владимиров П.П. «Особый район Китая, 1942-1945» М., 1973, стр. 28.)
После начала войны с Германией Москва отозвала военных летчиков. Вслед за этим китайцы стали понемногу выдавливать из страны советских военных советников и вообще советских граждан. Правительство Гоминьдана создавало им невыносимые условия. В марте 1942 года Москва вернула на родину советских военных советников, а в 1943-м – закрыла торговые представительства в Китае и вывезла торговых работников и других специалистов.
В мае 1943 года вдова Сунь Ятсена Сун Цинлин говорила советскому послу Александру Панюшкину, что гоминьдановское руководство Китая побаивается столь сильного соседа, как СССР, и когда стало ясно, что победа его не за горами, китайцы дали волю своим антисоветским настроениям. (Панюшкин А.С. «Записки посла: Китай, 1939-1944 гг». М., 1981, стр. 247.) Справедливости ради надо заметить, что волю своим антисоветским настроениям они начали давать уже после того, как СССР подписал злосчастный пакт о нейтралитете с Японией.
В марте 1943 года в Чунцине вышла книга Чан Кайши «Судьбы Китая». В ней он открыто угрожал возобновлением гражданской войны против КПК, которая худо-бедно, но все-таки оставалась союзницей СССР. Кроме того, глава тогдашнего китайского правительства выдвигал серьезные территориальные претензии к ряду стран, в первую очередь – к Советскому Союзу.
Хиросима, Маньчжурия, Нагасаки
Однако еще в середине 1941 года стало ясно, что Гоминьдан больше не надеется на СССР. С этого времени основной упор Чан Кайши сделал на своих традиционных союзников – США и Британию. Они и до этого помогали Чан Кайши, поставляя товары и вооружение по лендлизу. Однако теперь правительство США профинансировало создание Американской добровольческой группы, так называемых «Летающих тигров». Эта группа заменила в Китае советских летчиков и действовала очень успешно. Главной задачей «Тигров» стала оборона дороги Бирма – Юньнань. Это был единственный наземный путь, по которому могли доставляться военные грузы в Китай в обход японских оккупантов.
В то время страны Запада, напуганные серьезностью агрессивных устремлений Японии, стали оказывать на них давление самого разного рода. В частности, было установлено эмбарго на торговлю нефтью и сталью с Японией. Без этих продуктов продолжение войны делалось невозможным. Пытаясь решить вопрос силой, 7 декабря 1941 года Япония напала на Перл-Харбор, а 8 декабря начала бомбардировки британского Гонконга.
В ответ на это правительство Чан Кайши продемонстрировало своим союзникам моральную поддержку. Оно объявило войну всем трем так называемым «странам оси»: 9 декабря – Германии и Италии, а 10 декабря – Японии. (Любопытно, что до этого война была необъявленной, в частности, потому, что руководство Японии не признавало за правительством Гоминьдана право выступать от имени всего Китая.)
26 декабря 1941 года Китай, Британия и США заключили договор о военном союзе. Для согласования военных действий всех трех стран было создано коалиционное командование.
Война в Китае продолжалась с переменным успехом. Надо сказать, что больше всего пострадала армия Мао Цзэдуна, которую японцы колотили с завидной регулярностью, раз за разом проводя против нее карательные рейды. По некоторым данным, с лета 1941 по лето 1942 она потеряла до 150 тысяч бойцов. Цифра кажется совершенно фантастической, однако, если знать особенности функционирования этой армии, становится ясно, что они очень похожа на правду. Дело в том, что далеко не все из этих 150 тысяч были убиты в боях. Многие бойцы погибали от болезней, бескормицы, а также просто дезертировали. Армия Мао была известна тем, что теряла огромное количество людей даже в сравнительно мирные времена, когда не участвовала в боях. Во время войны же потери ее не поддавались никакому учету.
Но и армии Гоминьдана приходилось несладко. Дошло до того, что 25 марта 1943 года Чан Кайши издал указ о мобилизации в армию женщин в возрасте от 18 до 45 лет.
Тем не менее, антияпонская война Гоминьдана, поддержанная США и Британией, продолжалась с переменным успехом до середины 1945 года. С учетом всех привходящих факторов, силы оказались соспоставимы, и война в таком виде могла продолжаться еще бог весть сколько лет.
Однако история вытащила из рукава неожиданный козырь. В феврале 1945 года прошла Ялтинская конференция, где Сталин дал союзникам обязательство после победы над Германией выступить против Японии. 5 апреля 1945 года Советский Союз денонсировал пакт о нейтралитете с Японией, а 8 августа объявил Японии войну.
Ядерный гриб над Нагасаки. Фото с сайта Archives.gov
Обескровленные долгой войной японские войска не смогли оказать советской армии сколько-нибудь серьезного сопротивления и были буквально сметены. У них не было ни единого шанса, особенно если учитывать, что 6 августа американцы нанесли ядерный удар по Хиросиме, а 9 – по Нагасаки. До 19 августа японские войска еще вели ожесточенные бои, но потом начали массово сдаваться в плен в связи с приказом о капитуляции. 20 августа 1945 года советские войска вышли на Маньчжурскую равнину – ту самую, с захвата которой началась японо-китайская война.
Японии ничего не оставалось, как официально принять условия капитуляции, выдвинутые союзниками на Потсдамской конференции. Она сообщила о своем решении 14 августа. Однако боевые действия и сопротивление японских войск продолжались вплоть до подписания акта о капитуляции Японии 2 сентября 1945 года (отдельные боестолкновения шли вплоть до 10 сентября).
Таким образом, величайшая в истории война, именуемая Второй мировой, окончательно завершилась именно в Азии.
Алексей Винокуров
Международное информационное агентство «Фергана»
