Латинизация узбекского алфавита: комментарии специалистов
Подборка иллюстраций к серии статей «Латинизация в Узбекистане» доступна в Галерее «Ферганы.Ру». Все фото – © ИА «Фергана.Ру»
Мы продолжаем разговор о проблеме, связанной с переводом узбекского языка на латиницу. Чем было вызвано решение о смене графики? В чем заключаются достоинства и недостатки нового алфавита? Как латиница внедряется в повседневную жизнь? Каковы общие результаты этой реформы? На эти и другие вопросы отвечают эксперты из Узбекистана: ученые, филологи, политологи, общественные деятели, журналисты.
Ташпулат Юлдашев, политолог
- Я считаю, что Узбекистан перешел на латиницу ввиду того, что руководство страны в начале 90-х годов заняло антироссийскую позицию. Просто из политических соображений было принято такое решение. И в 1993 году приняли закон о переходе на латиницу, потратили миллиарды сумов, на то, чтобы переделать все печати, бланки, адреса, поменять таблички. Миллиарды сумов истратили вместо того, чтобы направить эти деньги в реальный сектор, в производственную сферу. Закон был принят на 10 лет - что уже через 10 лет все будут только читать на латинице. Эта авантюра не удалась - люди демонстративно не хотят изучать «латынь» и приспосабливаться к этому делу. Более того, само руководство страны ни одно письмо на латинице не принимает. Если кто-то латинскими буквами пишет, то помощница бумагу переделывает на кириллицу, и они сами читают на кириллице. Руководство само не выполняет те законы, которые по его инициативе были приняты. Я считаю, что решение о переходе на латиницу - это была политическая авантюра, ничем не оправданная, считаю, что это не было глубоко продуманное решение.
- Как вы считаете, способствует ли переход на латинский алфавит сближению письменности тюркских народов? Например, с Турцией, которая в конце 20-х годов тоже перешла на латиницу?
- Турция перешла в 1928 году, и мы тоже где-то в то время на нее перешли с арабской графики. Дело в том, что арабская графика действительно не подходит для узбекского языка. Ну, тогда считали, что это по сравнению с арабской графикой – благо. Но дело в том, что кириллица вполне передает все интонации, все звуки узбекского языка и когда в 1993-м году мы перешли на «латынь» – конечно, Турция помогла, - считали, что там будет великая турецкая коалиция или союз. Были, конечно, большие ожидания политические. Но дело в том, что сейчас у нас с Турцией холодные отношения. Надежды турков тоже не оправдались. Так же как и надежды некоторых деятелей, которые инициировали переход на латиницу.
- А как вы оцениваете образовательный уровень молодежи, окончившей школу уже на латинице? Помогла ей новая графика лучше воспринимать мировую культуру?
- Этого не произошло, наоборот, произошло снижение уровня образования и в школах и в вузах. Дело в том, что учебников на латинице нет, мало выпускают, и ученые сами не проявляют инициативы, потому что видят – это бессмыслица. Хуже того, ведь есть еще узбеки, которые проживают за пределами республики, – в Таджикистане, в Китае, в Казахстане, в России и так далее. Что с ними будет? У них нет учебников – туда учебники не посылают, возможности Узбекистана позволить этого не могут. Я считаю, что если кто-то желает переходить на новую графику, то пусть по своему желанию переходит, но чтобы принимать государственный закон и, как говорится, принуждать людей переходить на «латынь» – я считаю, что это даже преступно…
- Говорят, что этот вопрос достаточно келейно решался…
- Да, именно так, это ведь в противоположность Москве было сделано. А у народа мнение никогда не спрашивали и до сих пор ни по какому вопросу не спрашивают. Сейчас Казахстан тоже вроде бы собирается переходить на латинскую графику. И если Казахстан хочет учесть вот такой наш горький опыт, то надо обратить внимание и провести более обширный опрос с тем, чтобы понять, насколько это было вредно для Узбекистана.
- Имеет ли латиница какие-либо существенные преимущества перед кириллицей или наоборот, кириллица перед латиницей?
- Никаких существенных преимуществ латиница не имеет. Если бы я был президентом, я бы вот так сказал: «Ребята, вот есть у нас часть слоев населения, которые ратуют за кириллицу, часть – за «латынь». Ради бога – пусть кто как хочет… Мол, государство готово откликнуться на просьбу и той, и другой стороны. Мы готовы выпускать и на кириллице книги, газеты и прочее, и на латинице. Что верх возьмет – пусть то и будет». То есть, пусть все определяется спросом-предложением, а не принуждением.
Комрон Алиев, политолог
- В начале 90-х годов, прежде всего, была опасность, что введут арабский алфавит. И многих людей беспокоило, что с переходом на арабский возникнут серьезные проблемы. И вот, по всей видимости, чтобы на арабский алфавит не перейти, решили срочным образом переходить на латинский. Поспешно был утвержден переход на латиницу, но время показало, что здесь имеются свои серьезные проблемы.
Одна из главных проблем - латинская графика оказалась весьма непонятной и сложной. Чтобы одну букву передать, например, букву «ш», надо использовать почему-то две буквы. А в слове, скажем, «Швеция» - аж три раза по две буквы – «Shvetsiya». И сейчас никто не может понять, каким образом надо многие звуки изображать, как привычные слова писать. Вот, например, сигареты назвали «Хон», однако там стоит буква «Х», которая на латинской графике читается, как «икс». А в новом алфавите она по-прежнему читается как русская «х». И непонятно, что там написано теперь. Ну, в общем, вот такого характера большая путаница возникла, непонятности. А предполагалось, что это такой же, более-менее прозрачный алфавит, как кириллица.
Возникла и другая, более серьезная проблема. Дело в том, что никто не учитывал, что вся литература, все книги, все справочники написаны на кириллице. На это никто не обращал внимания, а выяснилось, что все эти библиотеки, все эти справочники, все эти книги стоят миллиарды долларов и накапливаются трудом народа в течение многих лет. И теперь получается, что если мы будем продолжать переход на латиницу, то мы лишимся всего этого богатства. То есть, люди не смогут воспользоваться им уже. В то же время книги и справочники, изданные на основе латиницы, исчисляются единицами. А в отношении к библиотечному фонду, включая литературу, которая находится у людей дома, они вообще составляют микроскопические доли процента. Поэтому с одной стороны вроде бы ясно, что надо переходить на латиницу – это удобно для пользования Интернетом, это удобно, чтобы со всем миром взаимодействовать, но в то же время весь наш культурный багаж на сегодняшний день относится к кириллице. И каким образом выходить из этого положения никто не знает.
- А как ведется документация в правительственных учреждениях и ведомствах – там используется латиница? В официальном делопроизводстве?
- Нет, напрямую латиница там не используется. Если попадаются какие-нибудь бланки на латинице – бывают, что их используют. А так – газеты все печатаются на кириллице, журналы и другая печатная продукция тоже на ней. В общем, особой спешки тут нет. Особенно в связи со сменой своих стратегических союзников, это в значительной степени всё заглохло.
- Вы сами пользуетесь латиницей? Что-нибудь на ней читаете, пишете?
- Писать я не пишу, а читать могу по той причине, что в узбекской истории с 29-го по 40-й год уже была латинская графика. Поскольку мы с литературой на ней в свое время сталкивались, то латиница нам более-менее понятна.
- Она тогда немножко другая была…
- Да, но разница не очень большая. Причем, она была более приспособленной для узбеков, чем та, что принята сейчас. Каждый звук там передавался одной определенной буквой. Были надстрочные и подстрочные знаки - точки, хвостики, закорючки. И все было ясно. А в сегодняшней латинице используются двойные изображения. Я имею в виду буквы «ч», «ш». Вот с этими буквами уже есть проблемы.
- Как вы считаете, в связи с тем, что молодежь перешла на латиницу ей легче даются иностранные языки – английский, немецкий, французский?
- Ну, я не думаю. Может, со временем это даст какие-то преимущества. В узбекском языке своя специфика, а со многими буквами нового алфавита («х», «қ» - вот с этими) возникает достаточно проблем, которые размывают тот выигрыш, который можно было бы получить от перехода на латинскую графику.
- Можно ли сказать, что переход на латиницу благотворно отразился на повышении уровня грамотности и образованности молодежи?
- Нет, я думаю, что грамотность упала. Потому что в библиотеках, по моим наблюдениям, людей практически нет - в огромных читальных залах сидят всего 2-3 человека. Кроме того, для тех, кто школьный курс проходит на латинице, весь этот библиотечный багаж с сотнями тысяч и миллионами книг уже является недоступным, им надо заново изучать кириллицу, чтобы что-то понять. В смысле образованности этот переход сыграл очень плохую услугу. Но я не исключаю, что когда использование английской и другой литературы будет массовым, пользование Интернетом будет массовым, тогда, возможно, это сыграет свою положительную роль. То есть, на каком-то долговременном этапе латиница покажет свои преимущества. Но пока на этом конкретном этапе, который пройден, думаю, что отрицательных сторон было больше, чем положительных.
Файзулла Исхаков, профессор, доктор исторических наук
- В 1992 году на волне русофобии решили: раз уж быть независимыми, то во всем. И летом того года первым выступил с докладом писатель Пиримкул Кадыров (сейчас он считается народным писателем). Он потом был в Верховном Совете председателем комитета по культуре. Квинтэссенция его доклада сводилась к тому, что нам нужно от прошлого, от практики русификации и так далее, переходить к национальному возрождению и этому будет способствовать переход на латинизированный алфавит. В 1993 году, когда эта проблема обсуждалась на сессии Олий Мажлиса, президент Каримов (он понимал, что это очень неоднозначная затея) сказал: «Это сложный вопрос, давайте, может быть, факультативно: тот, кто хочет изучать латинскую письменность – пусть изучает». Тогда в Верховном Совете была для президента сложная ситуация. В защиту перехода на латиницу активно выступили Эркин Вахидов, сейчас Герой Узбекистана, академик Аскаров, археолог, и многие другие. Они все активно выступили за скорейший переход. В итоге все-таки приняли решение о переходе на новый алфавит. Была создана специальная комиссия по латинизации, заместитель председателя Совета министров был председателем этой комиссии. Ну, от той комиссии сейчас уже никого не осталось - в нее заместители областных хокимов были включены…
В общем, очень безответственно подошли, приняв такое решение. Тем более что это было сделано вопреки нашей Конституции. В Конституции есть статья о том, что особо важные преобразования, касающиеся общества и народа в целом должны проводиться посредством референдумов. Ну, действительно, переход на латиницу – это большое дело. Это касается не только узбеков Узбекистана. Если рассматривать с точки зрения развития единого этнического, культурного пространства, то надо было подумать и об узбеках, живущих в других регионах. Но об этом ни референдума не проводили, ничего – Олий Мажлис принял, и всё. Я считаю, что эта реформа нелегитимна, незаконна. Потому что мнения народа никто не спрашивал.
Вскоре после этого нашли человека, этнического турка, уроженца села Карабулак Сайрамского района Чимкентской области Иристая Кучкартаева. Он и стал составителем нового узбекского алфавита, этой латинской азбуки. В 1995 году выяснилось, что не хватает некоторых букв, а некоторые буквы неправильно читаются. Латинскую букву «х» тогда предлагали произносить как «кси». Сейчас она читается как «ха». Но все равно люди путаются, не знают, где «ха» писать (х), где «аш» писать (h) и так далее.
В 1995 году была реформа этого алфавита. Некоторые буквы уточнили, апострофы поставили, хвостики сверху, запятые. Для того чтобы узбекской фонетике лучше соответствовать. Ну а дальше понятно: социальное и экономическое положение стали ухудшаться, а всякая реформа всегда требует денег. А эта реформа требует денег больше, чем любая другая. Потому что надо полностью перестроить всю печать. Это издание учебников, прежде всего, потом всякой другой литературы, потом нужно было подумать о том как книги и учебники, выпущенные на латинице, будут читать представители других наций. Как переводить, их, например, на другие языки. Об этом никто не думал. Ну, и сейчас вот все застряло на уровне школы.
- А разве новое написание всех слов узбекского языка не утверждала специальная комиссия?
- Словарь-то утверждали, но дело в том, что кто утверждал-то его? Не специалисты. Слово «специалист» вообще неприменимо, когда идет речь о приспособленном алфавите. Специалистов по такому алфавиту, суррогатному, не бывает. Правда, сейчас институты усовершенствования учителей пытаются что-то делать, имитируют работу в этом плане, но на самом деле это поставлено слабо. Преподаватели всех предметов в узбекской школе должны писать на латинице. Ну, например, преподаватель истории или физики, химии, если речь не идет о формулах, то он должен тоже пользоваться ей, а в школе это еще не завершено и не будет завершено.
- То есть, преподаватели разных предметов пишут по-разному – кто на латинице, а кто на кириллице?
- Как правило, они кириллицу используют… И вот уже 14-й год идет реформа – ни разу еще комиссия по латинизации толком не заседала, материалы свои не публиковала. Почему? Да только потому, что все они прекрасно знают, что дело плохо идет, что застопорилось эта реформа… Вот года полтора назад Гога Хидоятов мне звонит. Он историк, я его уважаю, он старше меня, заслуг у него больше в науке. Выпустили его школьный учебник по всемирной истории. Он мне прислал его, позвонил, просит – Файзулла, напиши рецензию. Я говорю: «А вы сами читали этот учебник?» Он говорит: «Нет. Потому что «латынь» же…» Я говорю: «А почему я должен портить свои глаза – читать этот шрифт? Не буду я читать. Давайте мне или на узбекском - на кириллице, или на русском – я прочитаю, напишу». Но дело в том, что после того, как на латиницу его книгу перевели, он даже не знает, все ли там правильно переведено. Автор сам не может проверить… Попросите любого прокомментировать, насколько азбука улучшилась после реформы 1995 года – никто вам не объяснит. По идее, конечно, надо спросить председателя комиссии по латинизации - Рустама Собировича Касымова, но он и сам этого не знает. Это временщик, ему лишь бы власть, а судьба школы ему до лампочки… Но что, Азизходжаеву до этого было дело или Кароматову? Они ведь тоже были вице-премьерами. Азизходжаев даже дважды сидел на этом месте.
- А как вы относитесь к утверждению, что сегодня в Узбекистане половина населения неграмотна, поскольку половина не может читать на кириллице, а половина – на латинице?
- Ну, я не могу говорить о пропорциях, но несомненно, что у многих выпускников, окончивших школу, очень узкий кругозор, потому что они не читали литературу, переведенную на узбекский язык – мировую классику. Кроме того, в 2000-м году по приказу министра просвещения из библиотек было изъято множество книг, как противоречащих национальной идеологии. По-моему, Кароматов был тогда министром. Ну, он издал приказ – и пошло-поехало. Из библиотек, из всех учреждений – профсоюзных, учебных и так далее, - книги были изъяты и сданы в макулатуру. Как-нибудь придете ко мне, я вам 20-30 книг покажу с библиотечными печатями.
- А что это за авторы, противоречащие национальной идеологии?
- Великие авторы! Дени Дидро, академик Евгений Тарле – выдающийся историк, лучше его историю Франции XIX века никто не описывал. Выброшены его книги, посвященные Талейрану и остальным. Причем тут национальная идеология?.. Ее же вообще нет, это национальной идеологии… Даже «Тысячу и одна ночь» выбросили. Абдуллы Арипова сборник, изданный в советское время, тоже выбросили (смеется). Потому что он же Ленину стихотворения посвящал…
- Как вы оцениваете итоги перехода на латиницу на нынешнем этапе? Стало ли лучше образование? Я имею в виду, что когда-то обосновывалось, что это поможет вписаться в мировую культуру…
- Ну как может вписаться… Вот я узбек. Напишу, к примеру, письмо брату в Казахстан. Он же прочитать не сможет. А потом, у нас и писателей толковых не осталось. Но если вы сейчас предложите для перевода на другой язык с нашей «латыни» произведения Айбека, Абдуллы Каххара, еще кого-нибудь из наших классиков, никто же не возьмется, скажет: дайте на кириллице. В Турции с этого алфавита не переводят и даже с узбекского языка не переводят. Там говорят: дайте нам русский текст – мы переведем. Поэтому тут надо было все учитывать. Но главное, я еще раз повторяю: во-первых, это было сделано вопреки Конституции – не было референдума. Во-вторых, алфавит сам по себе несовершенный. В-третьих, он ведет к изоляции узбеков Узбекистана от узбеков и других народов СНГ.
- А вы знаете, на какой графической системе сегодня ведется документация в правительстве Узбекистана, в учреждениях и ведомствах?
- На кириллице. Они же не могут перейти на новый алфавит. Ни одного документа на латинице ни в аппарате президента, ни в Олий Мажлисе вы не найдете.
- Читают ли в Узбекистане книги каких-нибудь тюркских авторов, изданные на латинице?
- Нет же у нас таких… Потому что в Турции-то «латынь» другая, приспособленная к их фонетике. В Турции вообще с художественной литературой дела обстоят слабо.
- А вы сами пользуетесь латиницей, читаете на ней что-нибудь?
- Ничего. Во-первых, читать нечего. Во-вторых, сложно. Если на кириллице я расходую две минуты на страницу внимательного чтения, то на латинице нужно три-четыре.
- То есть, можно сказать, что решение о смене алфавита – это был политический акт, не имеющий отношения к достоинствам или недостаткам новой графической системы?
- Не политический, а националистический. Всплеск узбекского национализма. Вы, наверное, знаете, что в Анталье недавно провели пантюркистский саммит. Узбекистан не принимал в нем участия, потому что когда-то оппозиция наша - Мухаммад Салих, Абдурахим Пулат – они сначала приехали в Турцию, и уже потом оттуда разъехались. Обида эта сохранилась, поэтому представители Узбекистана на саммит не поехали. Турки оказались в изоляции, поскольку Евросоюз их не принимает, поэтому теперь они выступают за единение тюркоязычных стран. Но это противоречит интернационалистской политике любого государства. Лига арабских стран существует, но она родилась на волне освободительного движения – против колониализма, а потом против Израиля, – это чем-то мотивируется. Есть Организация Африканского единства, но она создана не по национальному, а по континентальному признаку. А других национальных объединений нет. За исключением Всемирного еврейского конгресса, Американского совета еврейского. Ну, это как проявление сионизма характеризовалось в свое время. А то, что Турция сейчас выступает инициатором сплочения тюркоязычных государств – если бы турки хотели по-настоящему им помочь, они бы в свое время помогли Азербайджану – это для них самая близкая и по языку, и по духу страна. Но они даже этого не сделали.
Бахтиёр Исабеков, доцент, кандидат филологических наук в области общего языкознания и тюркологии
- Алфавит у нас всё время переписывали, всё время переходили с одного алфавита на другой. А это всё-таки сложный процесс. Необходимость перехода с кириллицы на латинский алфавит была очень тесно связана с обретенной в 1991 году независимостью, потому что все видели в кириллице алфавит метрополии. А латинский – он был как бы нейтральный. Ну, в то время у нас еще были сторонники перехода на арабский алфавит. Это обосновывалось тем, что почти 1000 лет наша культура была связана именно с арабским алфавитом. Сторонники кириллицы, которые хотели ее оставить, тоже имели свои доводы - что именно с этим алфавитом связана всеобщая грамотность. К тому же он тоже имеет какой-то интернациональный характер, хотя бы на постсоветском пространстве. Такова политическая сторона дела.
- Можно ли сказать, что решение о смене алфавита было принято по политическим мотивам?
- Чисто по политическим. Тюркским народам, в том числе узбекскому, кириллица, была навязана, можно сказать, насильно… Вот этот элемент стоял все время – что это было насильно сделано. Была прервана связь между историей культуры, диахроническое единство нации было прервано. И его хотели восстановить. С 1930-го до 1940 года у нас везде был латинский алфавит. Так что это не только политический вопрос.
- А почему сторонники возврата к арабской графике оказались в меньшинстве?
- Это было связано, главным образом, с религией. Во всем мире арабский алфавит, в том числе и у нас, связывается с исламской религией. В то время сказали: «Если перейдем на арабский алфавит – значит, мы будем исламской нацией, значит, будет исламская республика». Противники арабского алфавита, сказали, что мы тогда станем исламским государством. Алфавит они смешивали с религией. Хотя арабским алфавитом можно написать и атеистические, и коммунистические – любые произведения. Алфавит здесь ни при чем, алфавитом можно воспользоваться в политических целях, но сам по себе он не может быть политическим.
- Как вы считаете, какой алфавит лучше всего подходит узбекскому языку с точки зрения передачи его фонетических особенностей?
- Одним из доводов против арабского алфавита был тот, что он не подходит для передачи узбекских слов или звуков узбекского языка. На самом деле арабский алфавит не соответствует не узбекскому, а другим тюркским языкам. А узбекскому он больше соответствует, потому что в узбекском языке отсутствует сингармонизм (принцип созвучия, свойственный тюркским языкам – Ред.), а все остальные тюркские языки без сингармонизма невозможно себе представить. Если добавлять новые диакритические знаки, как, допустим, в уйгурском, то это вызовет трудности, алфавит очень усложняется. Поэтому очень трудно передать все звуки узбекского языка этим алфавитом – я имею в виду литературный, конечно, язык. И арабский алфавит все-таки очень трудный. Значит, были такие доводы - я тоже к ним присоединяюсь, - что арабским алфавитом очень трудно передать узбекские слова, хотя легче передать узбекские слова, чем казахские, турецкие, азербайджанские или другие тюркские (потому что в узбекском сингармонизм отсутствует). В узбекском языке всего шесть гласных, а в других тюркских языках самое меньшее девять или десять. А в арабском алфавите, кроме «алифа», знаки для гласных звуков почти отсутствуют.
- А как вы оцениваете принятый сегодня в Узбекистане латинский алфавит?
- Это большая проблема. У нас была очень плохая графика, созданная на основе кириллического алфавита. Потому что, начиная еще с арабского алфавита, который был принят в восьмом или девятом веке, у нас стало почти традицией брать алфавит другого народа, другой нации или культуры. И этот алфавит берется полностью в том виде, в каком он уже есть, со всеми буквами, которые отображают звуки данного языка. Вот такая у нас тенденция – чтобы никаких изменений там не было. Такой же принцип был у нас, когда мы с арабского перешли на латинский, потом перешли на кириллицу. И в последнее время сохранился этот принцип несоответствия узбекскому языку, а именно, чтобы алфавит все время хорошо передавал тот язык или алфавит, который мы приняли. Оригинал алфавита считается основой всего, а особенности узбекского языка – второстепенными.
- Так что же делать, как его приспособить?
- У каждого народа такой принцип – алфавит берется, но основа этого алфавита должна соответствовать звукам языка, который его принимает. А у нас же не этот принцип был. И с латиницей тоже. А тот принцип, что латинские слова или западноевропейские слова или русские слова должны передаваться так, как в языке оригинала. Вот, допустим, мы говорим всегда «биргадир» - а писать мы должны «бригадир». Это только в узбекской орфографии – в других тюркских языках уже не так. Потому что наш язык двух согласных в начале слова не терпит. Или даже те звуки, которые отсутствуют в узбекском языке, обязательно берутся, если они есть в этом новом алфавите. Те буквы, которые отсутствуют для изложения в узбекском языке, если есть в алфавите, они все равно берутся. Вот такой принцип.
Или очень много слов, которые пишутся не по закону узбекского языка. Это связано именно с алфавитом. Вот у нас есть звук «нг», этот звук в немецком языке тоже один, но они его обозначают двумя буквами - «ng». И у нас тоже так получилось, наверное, именно под влиянием немецкого языка, потому что в нем такой звук есть. Или по традиции – на русской кириллице тоже у нас было «нг». И это опять принято. И уже письмо влияет на живой язык - исчезает этот звук «нг», появляется очень много омонимов. Или вот звук «ж» («чж»). Одна буква принята, теперь придется нам слово «журнал» произносить как «джурнал» или что-то вроде этого (через латинскую букву J – Ред.). Все эти языковые явления узбекского языка никак не могут отобразиться этим латинским алфавитом.
- В чем на ваш взгляд, основная трудность – латинский алфавит недостаточно приспособлен под особенности узбекского языка, или в чем-то еще?
- Особенности узбекского языка почти не учтены.
- А как их можно было бы учесть? Какие-то дополнительные буквы ввести, апострофы?
- Апострофы тоже мне не нравятся… Не только мне. Многие смеются над тем, как пишется Коканд. Вы видели? (Узбекское название города Коканда – Қўқон, согласно новым правилам, стало писаться Qo‘qon. – Ред.). Видите, что получилось. Исходя из возможностей латинской графики, ее можно было бы приблизить к узбекскому языку. Но этим они не занимались.
- Кто - «они»? Комиссия по «латинизации»?
- Да, под руководством Пиримкула Кадырова, по-видимому… Они же это всё создали. Не знаю, и сам президент, наверное, там включился. Вообще, они приняли, закрывая глаза, что ли, - вообще не учитывая особенности узбекского языка.
- Обсуждение было серьезное?
- У нас все обсуждения такие: «закажут – скажут». Обсуждение было – некоторые сказали, что не подходит, но они учли, конечно, не это. Тех, кто на самом деле хотел, чтобы алфавит был близок к узбекскому языку, - их было мало, потому что этот алфавит уже был политизирован: кто «за» - значит, он поддерживает правительство, а кто «нет», - значит, он против правительства... Хотя это вообще не имеет к политике никакого отношения, но ведь они все политизируют…
- Как идет внедрение латинского алфавита в жизнь? Вы сами сталкиваетесь с какими-то текстами на латинице? Читаете что-нибудь на ней?
- Нет. Я сам не читаю, потому что текстов почти нет. Для школьников, конечно, есть учебники. И есть некоторые литературные произведения – но их очень мало. И не такие это значимые книги, можно сказать. А насчет правительства – это правительство на латиницу никогда не перейдет. Потому что для этого надо приложить какие-то усилия, хотя бы немножко усердия, - чтобы освоить латинскую графику в таком виде. Но они, мне кажется, на это не согласны. Они должны будут трудиться, хотя бы дней десять или месяц, чтобы освоить это – правописание и прочее. Я знаю – они на это не пойдут. Вот поэтому всё и держится. Установленный законом срок перехода на латиницу когда закончился? В 2005 году. Потом его продлили – до 2008-го или до 2010-го. Вообще мне кажется, что до восьмого, потому что я тогда думал: значит, наш президент думает держаться до восьмого, а потом ему уже необязательно изучать новый алфавит.
- Как вы считаете, молодежи это помогает? Я имею в виду, что когда принимали алфавит, говорили, что это поможет вписаться в глобальное общество, глобальную культуру?..
- Я не сторонник такого мнения, потому что алфавит не дает возможности сразу слиться со всем миром или отделиться от него. Алфавит – это один из видов общения с другими культурами и всё. Больше ничего. Вот, допустим, китайский алфавит не мешает же этому народу общаться с другими нациями, другими культурами.
- Еще японский…
- И грузинский, армянский и далее можно перечислять, - они же не мешают. Мы же это видим. А что можно изменить алфавитом? Многое можно изменить. Только интернационализм от этого не получится.
- То есть, это вопрос политических предпочтений? На кого мы ориентируемся в данный момент?
- Да… Но я бы не сказал, что наше правительство в то время, когда принимали закон о переходе на латинский алфавит, ориентировалось на Запад. Они никогда на него не ориентировались.
- Ну, на Турцию…
- Нет, никогда. Они были вынуждены так поступить, потому что масса тогда требовала этого. Вернее, я бы сказал не масса, а политические оппоненты Каримова. А он никогда не был за государственный узбекский язык, за латинский алфавит. Несколько раз я отвечал перед его парткомами, когда мы сказали, - тогда еще Узбекская ССР была, - что государственным языком надо сделать узбекский язык. И меня во многом обвиняли тогда. Это было в 1987-88 годах.
- А всё-таки, как вы считаете – как продвигается в Узбекистане переход на латинский алфавит?
- Ни один правительственный орган, я имею в виду ташкентские (в областях мне кажется так же), не перешел на этот алфавит. Раз правительство не переходит на латиницу – значит, у него нет возможностей. Это же всё идет от правительства. Это же в Узбекистане везде так: что правительство начинает – это всё правильно, всё надо и хорошо. И если оно говорит, что надо вводить латинский, но использует кириллицу, ну, народ тоже думает: надо говорить «надо латинский алфавит», но использовать кириллицу.
