Власти узбекской столицы взялись за «реконструкцию» исторических ворот, оставшихся от знаменитой Ташкентской крепости. Слово реконструкция приходится заключить в кавычки, ибо использовать его в обыденном смысле невозможно даже при очень большой натяжке. Но вначале - об этих воротах и о самой крепости.

Еще четырнадцать-пятнадцать лет назад на том месте, где сегодня размещается комплекс администрации президента Узбекистана и резиденции «Ок сарой», был детский парк имени Ленина с детским же кинотеатром «Пионер». На боковом выходе из парка возвышались старинные кирпичные ворота с проходящими поверху декоративными зубцами и двумя гранеными башенками по бокам. Это был последний фрагмент Ташкентской крепости, неразрывно связанной с новейшей историей города.

Ташкентская крепость возникла на левом берегу канала Анхор в октябре 1865 года – всего лишь через три месяца после завоевания Ташкента войсками российского императора Александра II. Она была построена в форме неправильного шестиугольника, обнесенного высокими валами с хорошо развитыми угловыми бастионами. В отдельных местах по верху вала проходила кирпичная стена с бойницами для ружейного огня. Внутри крепости располагались казармы для шести рот пехоты, помещения для офицеров, лазарет, цейхгауз и пороховой погреб. В крепости были трое ворот, названных в честь русских офицеров; главным въездом был восточный, оформленный эффектными кирпичными воротами (именно они сохранились до наших дней).

Ташкентская крепость. Примерно 1870-й год. Фото с сайта Википедия.

В архитектурном смысле это сооружение уникально: ничего подобного в Средней Азии попросту нет. Но ценность его измеряется не только тем, что оно представляет собой редкий образец военного зодчества, но и богатой историей: Ташкентская крепость дважды оказала решающее воздействие на судьбу всего Ташкента, а возможно, и всего Туркестана.

Однако обо всем по порядку.

В дореволюционную пору Ташкентская крепость олицетворяла собой опору императорской власти. Она возвышалась над так называемым «старым городом», строящийся же новый, европейский город находился под ее защитой. С 1867-го по 1883-й годы ежедневно в 12 часов с крепостной стены раздавался пушечный выстрел – сигнал для определения точного времени.

На тридцать восьмом году существования крепости, в ночь с 15 на 16 ноября 1905 года, в ее стенах начался бунт солдат 1-го Ташкентского резервного батальона, Ташкентского артиллерийского склада и артмастерских, Туркестанского артиллерийского полка и 1-го Туркестанского летучего полка. Непосредственным поводом послужило уменьшение порций мяса, прекращение выдачи сахара и чая. Крайне возмущенные этим обстоятельством солдаты арестовали своих офицеров и захватили крепость. Они потребовали отстранения офицеров, особенно грубо с ними обращавшихся, предоставления солдатам права посещения собраний и митингов, улучшения пищи и одежды, сокращения срока службы в войсках. Военное командование немедленно перебросило в крепость 1-й, 2-й и 3-й Туркестанские стрелковые батальоны и оцепило казармы. Взбунтовавшийся гарнизон был окружен превосходящими силами и после короткого боя сложил оружие.

«Убито - 3, ранено - 28, в каторгу осуждено - 5, в дисциплинарный батальон – 15, на хлеб и на воду под арест – 48 человек». Таков был итог солдатского выступления в Ташкентской крепости.

В дни Октябрьского переворота 1917 года крепость становится ареной ожесточенной борьбы. 27 октября в Ташкенте начались вооруженные столкновения между войсками, верными Туркестанскому Комитету временного правительства, и отрядами «революционных бойцов». В 6 часов утра 28 октября 1917 года в Главных железнодорожных мастерских раздался долгий гудок, возвещавший о начале вооруженного выступления. Собравшиеся рабочие (оплот партии большевиков) вооружались винтовками, получали боеприпасы и формировали отряды Красной гвардии. Главные железнодорожные мастерские, превращенные в рабочую крепость, стали центром антиправительственного мятежа.

В общей сложности его участников (как сказали бы сегодня – вооруженных экстремистов) насчитывалось до четырех тысяч: члены рабочих дружин (примерно 2500 человек, из них лишь тысяча вооруженных), 1-й Сибирский полк, несколько двухорудийных батарей и разные мелкие команды.

На стороне Временного правительства были курсанты школы прапорщиков и военного училища, 17-й и 6-й Оренбургские казачьи полки, две конные сотни семиреченцев и «мусульманский батальон». Правительственные войска контролировали почти всю территорию «нового города», включая военную крепость. В руках генерального комиссара Временного правительства по Туркестану П.Коровиченко была также крепостная артиллерия и два броневика.

В течение первого дня, 28 октября, правительственным войскам удалось оттеснить нападавших к стенам Главных железнодорожных мастерских. 28 и 29 октября они предпринимали неоднократные атаки, пытаясь захватить мастерские. Вечером 29 октября рабочим и солдатам удалось добиться первой победы. Заняв мост через Салар, они окружили казарму 17-го Оренбургского казачьего полка. В окружении оказалось около восьмисот казаков и юнкеров, которым пришлось сдаться; был выведен из строя и один броневик.

Но главную роль в поражении сил Временного правительства сыграло то, что они оказались в изоляции. Отправленные им на помощь войска застряли в Самаре, скобелевские (ферганские) отряды – в Ходженте, из-за забастовки железнодорожных рабочих. Пока правительственные силы таяли, силы их противников, напротив, росли. На помощь последним прибыли рабочие и солдаты из Новой Бухары (ныне Каган), Каттакургана, Коканда, Ашхабада, Красноводска, Чарджоу, Мерва, Перовска (ныне Кзыл-Орда). Гарнизон Кушки прислал отряд из пятисот солдат, восьми легких орудий, двенадцати пулеметов, восьмисот снарядов и тысячи ручных гранат.

Вечером 30 октября, отражая атаки юнкеров, мятежники перешли в наступление. Подкрепления к ним все продолжали прибывать. Подошли шестьсот демобилизованных солдат-семиреченцев, возвращавшихся с Кавказского фронта, которые сразу направились к железнодорожным мастерским и получили оружие. Прибыл революционный отряд из Самарканда. Вооруженный отряд узбекских рабочих численностью около двухсот человек тоже прорвался в «новый город», чтобы принять участие в схватках с «контрреволюцией».

К вечеру 31 октября мятежниками был занят почти весь «новый город». Ранним утром 1 ноября они ворвались в Ташкентскую крепость – последний оплот правительственных сил. Над крепостью взвился красный флаг, после чего захватившая власть коалиция большевиков и левых эсеров объявила о том, что в Туркестанском крае устанавливается советская власть.

Ворота Ташкентской крепости (не сохранились). Фото с сайта Википедия.

Через год с небольшим, во время так называемого Осиповского мятежа 1919 года (антибольшевистского восстания, ставящего целью свержение советской власти в Туркестане) Ташкентская крепость и Главные железнодорожные мастерские становятся главными опорными пунктами Советов.

Еще в 1918 году группой бывших офицеров царской армии, представителей русской интеллигенции и чиновников бывшей администрации края была образована и активно действовала подпольная «Туркестанская военная организация» (ТВО), готовившая восстание против советской власти. В крае активно действовали агенты иностранных спецслужб (в основном под прикрытием иностранных дипломатических миссий, аккредитованных в Ташкенте при правительстве Туркестанской республики), которые оказывали активную помощь ТВО.

Осенью 1918 года советские спецслужбы - ТуркЧК совместно с уголовным розыском Ташкента - раскрыли заговор, после чего был произведен ряд арестов и казней руководителей ТВО. Однако отдельные ответвления организации уцелели и продолжали действовать. Заговорщиками тайно был создан «Временный комитет», который возглавил бывший прапорщик 22-летний Константин Осипов, занимавший пост Военного комиссара Туркестанской АССР (фактически - министра обороны Туркестанской республики).

Мятеж начался в ночь с 18 на 19 января 1919 года. На улицах Ташкента развернулись бои, и вначале успех был на стороне мятежников, объединенные силы которых составляли около двух тысяч человек. Основной удар был направлен против Ташкентской крепости и Главных железнодорожных мастерских, где размещался штаб Красной гвардии. Наступающие атаковали мастерские, но вынуждены были отступить. Крупный отряд из трехсот-пятисот человек повел наступление на крепость, однако засевшие там красноармейцы во главе с комендантом крепости Беловым открыли пулеметный и пушечный огонь и нападавшие были вынуждены отойти.

Вечером 18 января, после начала мятежа, под предлогом обсуждения мер по борьбе с беспорядками Осипов вызвал в казармы 2-го полка (штаб мятежников) членов советского правительства и партийных работников-большевиков. Когда председатель ЦИК Туркреспублики В.Вотинцев, председатель Ташкентского совета Н.Шумилов и его заместитель В.Финкельштейн, а также председатель Туркестанского ЧК И.Фоменко, не подозревая об измене, прибыли к Осипову выяснить обстановку, тот хладнокровно приказал их расстрелять. В течение нескольких дней были расстреляны или погибли в боях еще десять советских руководителей края (известные четырнадцать туркестанских комиссаров). Себя же Осипов провозгласил военным диктатором Туркестана. В мятеже принимал участие и младший сын Великого князя Николая Константиновича – Александр (князь Искандер), командовавший ротой мадьяр и ротой кадетов.

Казалось, что победа вот-вот будет на стороне мятежников. Им удалось захватить большую часть «нового города». 19 января в руках защитников советской власти остались лишь Главные железнодорожные мастерские (цитадель рабочих) и Ташкентская крепость. Однако захватить их так и не удалось, что, в конечном итоге, и предопределило неудачу мятежа. Решительные действия гарнизона крепости во главе с комендантом Иваном Беловым, приступившим к пушечному обстрелу штаба мятежников, и действия вооруженного отряда рабочих под командованием левого эсера Колузаева, несмотря на успешные для нападавших двухдневные уличные бои в городе, привели к поражению мятежа.

Решающую роль сыграли левые эсеры, поддержавшие большевиков. Был создан временный Реввоенсовет, состоящий, в основном, из левых эсеров (в знак благодарности большевики впоследствии поставили почти всех туркестанских левых эсеров «к стенке»). На стороне Советов выступили рабочие, бойцы 4-го Туркестанского полка, курсанты Оренбургской школы военных инструкторов, члены партийных дружин, в том числе «старогородская» дружина узбеков-коммунистов во главе с Н.Ходжаевым и М.Миршараповым, а также вооруженные отряды «старогородской» милиции под руководством А.Бабаджанова.

Сохранившиеся ворота Ташкентской крепости (1865-2008). Фото из книги «Дорогами Великого шелкового пути».

Утром 20 января при поддержке крепостных орудий началось успешное наступление на штаб мятежников и 21 января, после ожесточенных уличных боев, они были разгромлены. Победители организовали преследование ушедших из города мятежников, а также приступили к массовым «зачисткам», допросам и расстрелам.

По воспоминаниям архиепископа Луки Войно-Ясенецкого, работавшего в то время главным врачом Ташкентской городской больницы, восстание Туркменского полка, выступившего на стороне мятежников, было подавлено, началась расправа с участниками «контрреволюции». В железнодорожных мастерских происходил скорый суд над солдатами Туркменского полка.

«Огромное помещение было наполнено солдатами восставшего полка, их по очереди вызывали в отдельную комнату и там в списке имен почти всем ставили кресты, - вспоминает автор. - В тот же день вечером в огромной казарме мастерских была устроена ужасная человеческая бойня, были убиты солдаты Туркменского полка и многие горожане».

По оценкам английского резидента в Средней Азии Бэйли, опубликованным им в своих воспоминаниях, в январе 1919 года и сразу после в Ташкенте погибло и было репрессировано четыре тысячи человек (при общей численности населения европейской части города примерно в пятьдесят тысяч).

Что касается самого Осипова, то он вместе со своими людьми бежал из города, а по пути заехал в городской банк и реквизировал ни много ни мало - весь золотой запас Туркестанской Республики (бумажные деньги, золотые червонцы, слитки). Большевики бросились в погоню. Осипов ушел в сторону Чимкента, но затем, совершив маневр, вышел в Чимганские горы. Мятежникам удалось оторваться от преследователей в нижней части пика Большой Чимган, и, перевалив через занесенный снегами Чаткальский хребет, они вышли в Ферганскую долину. Там Осипов объявился уже без золота, налегке. Его отряд влился в ряды войска Мадамин-бека, а сам он был назначен главным военным советником курбаши. Через некоторое время Осипов перебрался в Бухару, где быстро пришелся по душе эмиру. Когда же военный гений красных Михаил Фрунзе навсегда сокрушил Бухарский эмират, то бывший «диктатор Туркестана» вместе с эмиром бежал в Афганистан. В последний раз Осипова видели в Кабуле. После того его следы окончательно теряются и ни о нем, ни о захваченном им золоте больше никто никогда не слышал.

Ташкентская же крепость простояла еще несколько десятилетий. Одни из ее ворот выходили на проспект Узбекистанский, по которому тогда ходили трамваи. В шестидесятые годы на месте одного из крепостных валов возле Узбекистанского проспекта выстроили новое, современное здание Центрального Комитета коммунистической партии Узбекской ССР в модном тогда стиле модерн - из стекла и бетона. После августа 1991 года оно стало резиденцией президента Узбекистана.

Приблизительно до начала 1970-х годов на территории крепости стояли дома военного городка, в которых проживали семьи военнослужащих. А в начале семидесятых годов на этом месте устроили детский парк имени Ленина (с тем самым кинотеатром «Пионер»), покинуть который можно было через уцелевшие крепостные ворота. Теперь здесь играли дети. По ступенькам они взбирались на ворота толщиной в четыре метра, глядели сквозь зубцы, забирались в башенки, из которых больше уже никто не собирался вести ни ружейный, ни пулеметный огонь.

В последние полтора десятилетия осмотреть крепостные ворота стало сложно, поскольку парк реквизировали под комплекс администрации и резиденции президента, а перед историческими воротами установили будку с милиционерами, которые больше не подпускали к ним ни детей, ни взрослых. Так эти ворота и простояли все последние годы – издалека видные, но вблизи недоступные.

Вероятно, как многие другие исторические объекты, они стояли бы себе и дальше, если бы не очередной придуманный юбилей – 2200-летие Ташкента, который готовятся отмечать в 2009 году. В честь этой даты центр города интенсивно переделывается по вкусу правителя (местная пресса чуть ли ежедневно сообщает: «Президент Узбекистана Ислам Каримов дал указание…»). Дошла очередь и до ворот Ташкентской крепости.

Сохранившиеся ворота Ташкентской крепости (1865-2008). Фото ИА «Фергана.Ру».

Сегодня над ними трудится целая бригада рабочих. Суть «реконструкции» заключается в том, что отдельные части ворот скалываются молотками, а сами они обкладываются то ли плиткой, то ли кирпичом с целью придания им облика в «национальном стиле». По бокам к ним пристраивают еще две кирпичные башенки (в нескольких метрах от прежних), а вместо старых решетчатых створок ставятся огромные непроницаемые в духе «дверей Тамерлана». Подойти близко к крепостным воротам невозможно, так как охранник в будке настойчиво интересуется личностью каждого, кто пытается их рассмотреть.

Словом, в естественном виде ворота Ташкентской крепости отчего-то не устроили г-на Каримова (кто же еще может отдать подобное распоряжение, да еще в резиденции президента?), а потому переделываются до неузнаваемости, повторяя судьбу огромного множества архитектурных памятников Шахрисабза, Бухары и Самарканда, где время от времени проводятся аналогичные «реконструкции», во время которых части старинных строений сносятся и заменяются частями из современных материалов. Видимо, г-н Каримов искренне убежден, что если к древней мечети приделать два кирпичных минарета, то вся она автоматически становится старинным комплексом (как и любое старое здание, если его облицевать новой плиткой, посбивав прежнюю - неяркую, невзрачную).

Во всем этом деле поражает совершенно неуважительное отношение и к самому архитектурному наследию (которого в Узбекистане не так уж и много), и неуважение к людям – они, дескать, и так все примут за чистую монету. Замена артефактов новоделом возведена в государственный принцип: зачем, мол, вам это старье - вот мы сейчас переделаем его, и вы увидите, что так станет гораздо лучше; причем все сделаем из самых современных материалов - не то, что раньше. То есть, уровень понимания вот такой. Этим Узбекистан и отличается от европейских и прочих цивилизованных стран, где стараются сохранить буквально каждый камешек, оставшийся от предыдущих эпох.