Радикализация молодежи в Таджикистане: причины, последствия и проблемы
Безопасность Таджикистана уязвима перед различными факторами, среди которых, не в последнюю очередь, - выход международной коалиции из Афганистана в 2014 году. Тем не менее, данная работа утверждает, что необходимо больше внимания уделять внутренним вопросам и, в частности, уровню безработицы среди молодежи. Вместо того чтобы рассматривать молодежь как угрозу стабильности в Таджикистане, эта статья посвящена тому, как мобилизация молодежи может нести экономические, политические и социальные выгоды для страны через создание рабочих мест.
Молодой человек должен иметь возможность получить достойную работу в соответствии со своим индивидуальным человеческим капиталом. Действительно, общество должно быть в состоянии предоставить адекватные и равные возможности для молодежи для того, чтобы найти подходящую работу в соответствии с их возможностями и навыками. Отсутствие таких возможностей повышает риск радикализации среди молодого поколения и провоцирует нестабильность.
В то время как такие факторы, как поощрение социальной справедливости и равенства доходов, развитие гражданского общества и семьи, в частности, роли женщин, имеют важное значение для обеспечения стабильности, данная работа делает упор на роли занятости в предотвращении так называемой «радикализации молодежи». Она также подчеркивает важность наличия свободы вероисповедания и адекватных возможностей для религиозного образования в стране, так как такие меры могли бы смягчить предполагаемую религиозную радикализацию среди молодежи.
Исследования показывают, что когда большая когорта молодежи эффективно вовлечена в экономическую и политическую жизнь общества, это является его преимуществом, но пренебрежение и дискриминация молодежи может стать источником волнений и протеста в условиях политической нестабильности.
Социально- экономические проблемы Таджикистана
В то время как многие страны мира, в частности, развитые страны сталкиваются с проблемой быстро стареющего населения, 70 процентов населения Таджикистана находятся в возрасте до 30 лет. Среднестатистический гражданин Таджикистана находится в возрасте 25 лет, и около 2,7 млн. человек, или 35 процентов населения находятся в возрасте от 14 до 30 лет.
Несмотря на эти улучшения, страна все еще имеет очень ограниченные экономические ресурсы. Большинство текстильных, пищевых производств и других отраслей тяжелой и легкой промышленности так и не восстановились после спада 1990-х годов, в то время как единственный промышленный гигант в стране, Таджикская алюминиевая компания, имеет очень ограниченные возможности по предоставлению занятости - всего на нее работают около 10000 сотрудников.
Сельскохозяйственный сектор, где используется более половины рабочей силы страны, не имеет потенциала для создания достаточного количества рабочих мест для удовлетворения быстро растущего предложения рабочей силы и, в любом случае, этот сектор непривлекателен из-за очень низкой заработной платы.
Таким образом, несмотря на стабильный рост Таджикистана за последнее десятилетие, страна не создает достаточного количества рабочих мест для населения. Это противоречит официальным выступлениям. Действительно, в 2012 году, официально зарегистрированная безработица в Таджикистане составляла лишь 2,5 процента, предположительно один из самых низких уровней в мире, в то время как большинство развитых стран, таких как США, Германия и Япония, и большинство стран со средним уровнем доходов, например, Россия, Китай и Казахстан, имеют гораздо более высокий уровень безработицы. Официальный уровень безработицы низок, потому что только очень малая доля безработных проходят официальную процедуру регистрации, которая является реальной административной волокитой.
Регистрация не помогает найти достойную работу, многие просто не знают, что можно получить пособие по безработице и, в любом случае, выделяемая сумма настолько незначительна, что не интересует большинство безработных. На самом деле, по состоянию на май 2013 года, из 56.700 официально зарегистрированных безработных в стране только 1500 получили пособие по безработице. В целом, официальная статистика по безработице не описывают реальность, в которой - сотни тысяч безработных и частично занятых людей, ищущих работу.
Другое ограничение данных по занятости состоит в том, что официальная статистика не учитывает неполную занятость, являющуюся одной из ключевых характеристик социально-экономической среды в Таджикистане. Это неполная занятость проявляется двумя различными способами. Во-первых, десятки тысяч врачей, учителей, инженеров и другие специалистов со средним техническим или высшим образованием заняты на работах, требующих квалификацию гораздо ниже. Из этой категории людей, которые чувствовали себя приниженными из-за отсутствия общественного признания, состояла первая волна эмиграции, захватившая людей, надеявшихся, что другая страна предложит лучшие перспективы для социального продвижения. Вторая группа людей с неполной занятостью состоит из сельского населения, работающего в сельском хозяйстве. Они не обладают специальными дипломами, которые могли бы быть полезны на рынке труда, но заработки за урожаи в значительной степени недостаточны, чтобы жить на достойном уровне.
В большинстве стран уровень безработицы выше среди молодежи, чем среди старшего поколения. Это верно и для Таджикистана, где уровень безработицы среди молодежи является чрезвычайно высоким. В соответствии с Национальной программой по социальному развитию молодежи в Республике Таджикистан на период 2013-2015, 55 процентов молодежи в Таджикистане считаются безработными. Эта цифра явно говорит о том, что существует большой разрыв между официально зарегистрированной безработицей (2,5 процента) и реальностью. Данная государственная программа подчеркивает важность содействия занятости молодежи в качестве меры для предотвращения радикализации молодежи. Однако она не предусматривает конкретные меры для решения этой задачи и не предлагает реалистичной стратегии по улучшению следующих проблем: отсутствие возможностей получения льготных кредитов для бизнеса, отсутствие доступа к ипотечным кредитам, нехватка рабочих мест, а также отсутствие предпринимательского потенциала среди молодежи.
Социально-экономические проблемы, от которых страдает страна, повлияли на положение большинства домашних хозяйств. Единственный выход таджикские семьи видят в эмиграции. Сегодня, согласно официальной статистике, около 500 тысяч таджиков работают в качестве трудовых мигрантов за рубежом, однако независимые источники оценивают этот показатель выше миллиона человек, что означает, что от четверти до половины работоспособных мужчин находятся за границей в течение нескольких месяцев в году или даже несколько лет подряд.
Таджикские мигранты преимущественно направляются в Россию, где сталкиваются с трудной социальной ситуацией, отсутствием поддержки со стороны властей и администрации и даже насилием и ксенофобией. Трудящиеся мигранты могут заработать, по крайней мере, в четыре раза больше в России, чем дома, но они часто становятся жертвами расистских нападений, жестокости полиции, опасных условий труда, а также трудовых договоров, заключенных на ложных предпосылках.
По данным Всемирного банка, стоимость денежных переводов, полученных Таджикистаном в 2011 году, составила около 3 млрд. долларов США, что равно 47 процентов ВВП страны. Эта цифра, показывающая соотношение денежных переводов к ВВП, является самой высокой в мире.
Трудовая миграция, таким образом, играет ключевую роль в сокращении бедности и социальной и макроэкономической стабильности. Однако неполная занятость также является частью модели миграции, так как многие из мигрантов работают на неквалифицированных или сезонных работах. Некоторые мигранты возвращаются в Таджикистан с новыми навыками, полученными во время работы за рубежом; но такие мигранты по-прежнему составляют меньшинство.
Молодые люди более склонны к миграции, поскольку они имеют меньше вложений в свою родную страну и у них меньше семейных обязанностей. Чтобы построить жизнь у себя дома, в том числе купить дом и завести семью, нужен первоначальный капитал. Таким образом, миграция в настоящее время считается чуть ли не обрядом посвящения во взрослую жизнь. Действительно, около двух третей таджикских мигрантов находятся в возрасте от 20 до 39 лет.
Молодежь в Таджикистане находится в худшем положении, чем их родители. Они менее грамотны, чаще страдают от безработицы и плохого здоровья, и они больше рискуют стать жертвами или виновниками насилия. Национальный показатель охвата средним образованием составил только 61,1 процента в 2001 году, по сравнению с почти 100 процентов периода до 1991 года. Это напрямую отражается на возможностях трудоустройства молодежи у себя дома и уменьшает их навыки на рынке труда за рубежом.
Молодежь в Таджикистане находится в худшем положении, чем их родители. Они менее грамотны, чаще страдают от безработицы и плохого здоровья и больше рискуют стать жертвами или виновниками насилия.
Национальный показатель охвата средним образованием составил только 61,1 процента в 2001 году, по сравнению почти со 100 процентами периода до 1991 года. Многие записываются в школы, но не могут их посещать в течение учебного года. Измерить посещаемость сложно, но в некоторых регионах около 45 процентов учащихся не в состоянии регулярно посещать школу. Эксперты полагают, что здесь имеет место серьезный, хотя и неучтенный всплеск неграмотности. Это напрямую отражается на возможностях трудоустройства молодежи у себя дома и уменьшает их навыки на рынке труда за рубежом.
Радикализация молодежи: религия и не только
В то время как социально-экономическое положение молодежи должно быть главной заботой властей Таджикистана, официальная позиция властей предпочитает сосредоточиться на рисках внешней нестабильности из Афганистана и на так называемой религиозной радикализации.
1. Внешние угрозы из Афганистана не является ключевыми проблемами безопасности, внутренние проблемы являются наиболее приоритетными, которые необходимо решать таджикским властям и международным донорам;
2. Дискутируемая радикализация молодежи представляет собой сложное явление, которое не может быть проанализировано только с религиозного угла: «радикализация» также может быть светской, в виде участия в преступной деятельности или уличном насилии;
3. «Молодежный бугор» является ключевым вопросом для будущего страны;
4. Уровень безработицы среди молодежи и отсутствие возможности получить умеренное религиозное образование являются основными движущими силами радикализации молодежи.
На развитие исламского радикализма в Таджикистане указывает еще один недавний факт, связанный с появлением неизвестной ранее радикальной группировки «Джамоати Ансорулло», которая, как кажется, имеет связи с выпускниками пакистанских медресе, вернувшихся в Таджикистан. Если ранее было известно только о двух основных радикальных группировках, а именно Хизб ут-Тахрир и Исламском движении Узбекистана, то теперь к ним добавилась группа Ансорулло. Эти три группы призывают к джихаду против нынешней власти.
Чтобы справиться с предполагаемой экспансией религиозного радикализма, власти приняли сомнительную политику, которая на самом деле может вызвать народный протест. Закон о религии от 2009 года ввел чрезмерно строгие и настоятельные требования к регистрации всех религиозных групп; ввел уголовную ответственность за незарегистрированную религиозную деятельность, а также за частное религиозное образование, и установил строгие ограничения по числу и размеру мечетей. Для того чтобы осуществлять религиозное образование, теперь требуется государственная лицензия, и оба родителя должны дать письменное разрешение, чтобы дети в возрасте от 7 до 18 могли это образование получить.
Только зарегистрированные центральные мечети могут собирать группы учеников для начального религиозного образования, но местные мечети не имеют прав для предоставления такого образования. Таким образом, подобные меры ограничивают возможности религиозного образования для большинства молодых людей, не живущих в непосредственной близости от центральной мечети, особенно в сельских районах.
Кроме того, Закон об ответственности родителей 2011 года запрещает несовершеннолетним заниматься любой организованной религиозной деятельностью нигде, кроме как в официальных религиозных институтах. Всем женщинам и молодым людям в возрасте до 18 лет в настоящее время запрещено посещать мечети.
Однако провозглашая о риске религиозной радикализации молодежи в стране и обличая ее, власти вместе с тем не могут дать точное определение этой так называемой радикализации. Действительно, террористические акции в стране встречается очень редко и не пользуются поддержкой подавляющего большинства населения. Вовлечение в подпольное религиозное образование, по мнению властей, уже является признаком «радикализации», что делает это определение очень широким и размытым, а также потенциальным инструментом политической категории.
Эти меры направлены на предотвращение радикализации молодежи, однако они приводят к тому, что молодежь уходит в подполье и обращается к Интернету и другим информационным ресурсам, где они могут стать участниками радикальных групп.
Отсутствие возможностей для получения религиозного образования в стране также заставляет молодых таджиков искать такое образование за рубежом. Для тех, кто не может позволить себе оплату за обучение, становятся привлекательными школы с бесплатным религиозным образованием и проживанием в Пакистане, где преподавание ведется в основном салафитами. Они обучают будущих моджахедов не только из Пакистана и Афганистана, но и из Узбекистана, Таджикистана, с юга России и из Турции.
Тем не менее, гораздо чаще встречаются случаи того, что можно назвать «светским радикализмом». Особое внимание следует действительно обратить на другие формы недовольства, демонстрируемые молодежью Таджикистана. В сентябре 2006 года, например, в Душанбе был отменен концерт популярного ирано-шведского певца Араша, вследствие чего небольшая группа молодых людей организовала спонтанный поход к президентскому дворцу, чтобы продемонстрировать свое недовольство, а другие начали беспорядки на стадионе, а затем разгромили автобусы и магазины и ввязались в стычки с полицией. Другой яркий случай молодежного недовольства и беспорядков случился с поклонниками футбольной команды «Равшан» в Кулябе. 14 июня 2011 года команда проиграла игру клубу из Душанбе «Истиклол», и ее болельщики выбежали на поле и столкнулись с полицией, игроками и представителями официальных органов; вскоре после этого в ходе другого инцидента в Душанбе 23 июня, болельщики «Равшана» вновь вышли на улицы.
Насилие во время мероприятий, спортивных или музыкальных, случается и в других европейских странах. В Таджикистане, однако, оно становится выходом для выплеска разочарования у некоторых представителей молодежи, а также определенным принятием коллективного насилия. Поэтому насилие в молодежной среде следует понимать как более глобальный феномен, который мог бы способствовать дестабилизации режимов и призывать к политическим изменениям через активность на улицах.
Есть ли «молодежный бугор» в Таджикистане?
Теория «молодежного бугра» или демографического взрыва относится к ситуации, когда в стране есть значительная доля мужского населения в молодом возрасте и отсутствуют возможности постоянного трудоустройства. С середины 1990-х годов был проведен большой объем исследований, который подтвердил тесную статистическую корреляцию между вероятностью конфликта, особенно гражданской войны и резким увеличением «молодежного бугра». Согласно исследованиям Ричарда Чинкотта, в период от 1970-х по 1990-е годы более 90 процентов всех социальных конфликтов разразились в странах, в структуре населения которых проявилась «молодая» возрастная группа со средним возрастом 25 лет или меньше. И где бы ни появились гражданские и этнические конфликты, этот принцип тоже, как правило, сохраняется.
Хенрик Урдал также изучал возможные связи между «молодежным бугром» и насильственными конфликтами через эмпирические исследования, пытавшиеся смоделировать, при каких условиях и в каком контексте «молодежные бугры» могут приводить к вооруженным конфликтам. Он утверждает, что молодежные бугры увеличивают риск внутреннего вооруженного конфликта, особенно в условиях экономической стагнации.
Теория «молодежного бугра», как оказалось, была подтверждена в ходе «арабской весны» 2011 года. Некоторые исследователи в качестве причин недовольства в тех странах, которые испытали волнения, указывают на их уровень бедности. Другие подчеркивают высокий уровень рождаемости и соотношение числа молодежи к населению. Хотя некоторые аналитики предполагают, что отсутствие демократии и возможностей для социальной мобильности является угрозой для социальной и политической стабильности, другие полагают, что именно молодежь, безработная или частично занятая, является главной угрозой - не только авторитарным режимам, но и демократическим правительствам.
Итак, каковы шансы того, что подобные волнения случатся в странах Центральной Азии? Если они случатся, они станут не столько прямой цепной реакцией от арабского восстания, а последуют аналогичной модели, происходящей как выражение недовольства. Некоторые указывают на культурные и политические различия и утверждают, что арабский ислам изображается в Центральной Азии как радикальный, и любая фундаменталистская деятельность во имя буквального прочтения ислама считается ретроградной и опасной.
Тем не менее, существуют тесные социально-экономические параллели между этими регионами. Например, Тунис и Иордания, с одной стороны, и Таджикистан с другой стороны, в большой степени зависят от трудовой миграции и связанных с ней денежных переводов, и во всех трех странах присутствуют высокие темпы роста населения, а также высокий уровень безработицы.
Хотя в своей работе Де Кордье не анализировал специально эффект безработицы среди молодежи и ее отношение к возможным волнениям в Азербайджане, Узбекистане и Таджикистане, он определил картину молодежного бугра, отсутствие занятости и возможностей для предпринимательской деятельности и связанная с этим трудовая миграция в этих странах, что является похожей ситуацией в нескольких странах арабского восстания (см. таблицу).
Корреляция радикализации/безработицы среди молодежи и ее смягчающие факторы
Несколько факторов помогают нам получить более четкое понимание взаимосвязи между официальной позицией относительно радикализации молодежи и социально-экономической ситуацией в Таджикистане.
Во-первых, радикализация молодежи является удобным термином, используемым властями, чтобы обличить то, что рассматривается в качестве возможной угрозы для стабильности режима. Тем не менее, молодые поколения, родившиеся после падения Советского Союза, придут к власти в ближайшие одно-два десятилетия. Молодость населения, таким образом, является источником политической надежды на социальные изменения и развитие технологических и интеллектуальных инноваций в глобализованном мире. Молодежь страны должна также рассматриваться в качестве положительного предвестника социальных изменений, а не вызовом безопасности.
Религиозная радикализация представляет собой сложное явление, включающее в себя самые разнообразные элементы. Ислам, в той или иной форме, становится более заметным культурным явлением повседневной жизни и общественного пространства в Таджикистане, не связанным с какой-либо «радикализацией»: она также может прийти мирно по воле большинства населения.
Способность молодежи революционизировать текущий социальный порядок может быть конструктивным элементом для будущего Таджикистана в целом и разрушительным только для правящих элит.
Во-вторых, предполагаемая религиозная радикализация представляет собой сложное явление, включающее в себя самые разнообразные элементы, которые не обязательно связаны с применением насилия: например, принятие более консервативных ценностей, особенно в отношениях между полами или касающихся статуса женщин, или более буквальное, но аполитичное чтение ислама. Этот Ислам, в той или иной форме, становится более заметным культурным явлением повседневной жизни и общественного пространства в Таджикистане, не связанным с какой-либо «радикализацией»: она также может прийти мирно по воле большинства населения. Статистически только очень незначительное меньшинство молодежи склонно использовать религиозные аргументы в качестве обоснования идеологической легитимности, бросающей вызов текущему социальному порядку через применение насилия.
В-третьих, отсутствие перспектив трудоустройства для большинства таджиков является ключевым вопросом для будущего страны, но это не обязательно связано с какой-либо религиозной радикализацией. Рост безработицы облегчает «вербовку» молодежи различными способами. В случае с Таджикистаном, это может включать криминализированную деятельность, связанную с незаконным оборотом наркотиков, и участием в частных охранных отрядах на службе местных воротил, а не деятельность в составе экстремистских религиозных групп как таковых.
В-четвертых, даже если память о гражданской войне является смягчающим фактором и служит напоминанием о вреде коллективного насилия, молодое поколение не помнит крайние тяготы и трудности, пережитые их родителями. Многие люди старшего поколения помнят, как насилие отразилось на их повседневной жизни, и готовы сделать все, чтобы избежать новой нестабильности, - и этим правительство часто пользуется. Но молодежь Таджикистана не имеет прямого, личного опыта пережитого насилия, и, следовательно, могут принять насилие как способ выражения социального недовольства, о чем свидетельствуют беспорядки на футбольных стадионах и музыкальных мероприятиях.
И последнее, но не менее важное, - трудовая миграция рассматривается как предохранительный клапан для выпуска недовольства молодежи. Однако тот аргумент, что масштабная эмиграция может ослабить политическое недовольство, ошибочен, как показывают примеры Туниса. Несмотря на наличие большой эмигрантской миграции в Европе, особенно во Франции, страна пережила внутренний протест. В любом случае, есть четкая связь между эмиграцией и «радикализацией», чему свидетельство - те молодые мусульмане, которые становятся террористами, несмотря на проживание или даже рождение в Европе или Соединенных Штатах.
Несмотря на недостаток информации, есть основания полагать, что религиозные группы, такие как Таблиг Джамаат и Хизб ут-Тахрир, исповедующие ненасилие, влиятельны среди сетей мигрантов Центральной Азии в России.
То, что российские политики используют антимигрантскую риторику в своих предвыборных целях, играя на ксенофобии, как показала последняя муниципальная кампания в Москве, способствует росту недовольства среди мигрантов, что может выплеснуться в уличное насилие (столкновения между молодыми русскими националистами и выходцами из Северного Кавказа происходят постоянно, хотя пока там еще не участвуют мигранты из Центральной Азии). Это может вылиться в антироссийские националистические настроения, а также может стимулировать интерес к исламской риторике. Поэтому молодежь может быть «радикализирована» политически и/или религиозно во время миграции.
Выводы
Таджикистан сталкивается с широким спектром угроз безопасности, некоторые из которых связаны с недостаточным развитием и бедностью. Страна имеет огромный «молодежный бугор», представляющий «демографический подарок», потому что большое количество молодых людей предлагает прочную основу человеческого капитала, на котором экономика может расти и процветать - при условии, что на месте существует положительная благоприятная институциональная и экономическая среда. Однако без должного применения молодежь может стать основным источником политических перемен, к лучшему или худшему. И несомненно, что отсутствие образования и трудоустройства для молодежи Таджикистана может привести к нестабильности, которая может носить как светский, так и религиозный характер.
В то время как арабские восстания не имели прямого влияния или воздействия на Таджикистан, политические, социальные и экономические изменения в стране, тем не менее, требуют серьезного внимания правительственных чиновников, научного сообщества, неправительственных организаций, а также международных организаций. «Молодежный бугор» и молодежная безработица (а также неполная занятость), безусловно, являются важными вопросами, стоящими перед страной. Кроме того, существующая политика по отношению к религиозной деятельности должна быть пересмотрена, в настоящее время она страдает от «чрезмерного регулирования». Сочетание обеих политических и экономических причин, таких как безработица и ограничение свободы вероисповедания, может сделать часть молодежи более восприимчивой к движениям, которые представляют Ислам в качестве альтернативного политического решения.
Рекомендации
Следовательно, исходя из установленного аргумента о том, что хорошо образованная и трудоустроенная молодежь менее склонна вступать в радикальные группы или продвигать политические перемены силовым способом, данная работа предполагает, что создание рабочих мест и надежной системы гарантий занятости в Таджикистане является основным инструментом для предотвращения коллапса страны в экономическом смысле и в будущем сможет оградить от религиозных или светских идеологий, способствующих нестабильности. Соответственно:
1 . Ответственный государственный орган по делам молодежи, а именно Комитет по делам молодежи, спорта и туризму при Правительстве Республики Таджикистан, должен разработать комплексную долгосрочную «Национальную программу по обеспечению занятости молодежи», которая бы:
а) ориентировалась на повышение квалификации молодежи, в том числе грамотности и профессиональных навыков;
б) способствовала росту молодежного предпринимательства путем запуска системы общественных бизнес-инкубаторов в целях поощрения и оказания помощи молодым компаниям с молодыми учредителями, в том числе через создание специальных фондов для финансирования стартапов молодых предпринимателей и субсидированных программ по предоставлению кредитов для молодежи, и, кроме того, способствовала самозанятости и росту малого бизнеса, что должно быть подкреплено адекватной профессиональной подготовкой и финансовой поддержкой;
в) устанавливала систему, через которую все государственные предприятия и государственные учреждения предоставляют программы стажировки для молодых специалистов, оканчивающих учебные заведения, в том числе создание обязательного резерва молодежи, которым будет предоставлена работа по окончанию процесса найма.
2 . «Национальная программа по обеспечению занятости молодежи» должна быть надлежащим образом интегрирована с существующей Национальной стратегией развития и других макроэкономическими и отраслевыми политиками во избежание решения проблем занятости молодежи изолированно, и, таким образом, пренебрегая влиянием национальных социально-экономических рамочных условий. Эта программа может быть разработана при содействии агентств по развитию, таких как Международная организация труда, которая имеет очень ценный опыт в этой области, и при поддержке других учреждений-доноров и стран. Программа должна быть публично обсуждена и разработана с помощью методов участия, вовлекающих правительство, государственный и частный секторы, а также НПО и международные организации-доноры;
3. Политика, программы и проекты международных доноров и финансовых институтов не должны быть сфокусированы на доходах, поскольку такие программы и проекты имеют тенденцию создавать ренту для правящих элит, а, скорее, должны сфокусироваться на создании рабочих мест.
4. Учитывая масштабы и значимость трудовой миграции, правительство и международные агентства по развитию должны приложить особые усилия для создания более безопасных процедур и условий трудовой миграции для молодежи страны.
5. В целях снижения религиозной напряженности и во избежание религиозной радикализации, правительство должно коренным образом пересмотреть свою религиозную политику. В связи с этим, Комитет по делам религий Таджикистана должен рассмотреть:
а) отмену недавно принятых правил, которые запрещают частную религиозную практику и посещение мечетей молодежью в возрасте до 18 лет;
б) увеличить количество официально зарегистрированных религиозных школ в каждом регионе (Согде, Кулябе, Кургантюбе, Хороге и Раште), так как это препятствует молодежи в поисках возможности религиозного обучения за рубежом;
в) создать/помочь в создании дополнительных исламских институтов (или ответвлений Душанбинского Исламского института), по крайней мере, по одному в каждом крупном региональном центре (Согдийской и Хатлонской области);
г) содействовать пересмотру и отмене запрета для женщин посещать мечети Советом улемов (Верховный исламский совет) Таджикистана.
Мнения, выраженные здесь, принадлежат только автору и не отражают точку зрения Программы Центральной Азии.
Программа изучения Центральной Азии (Central Asia Program) при Школе международных отношений имени Эллиотта Университета Джорджа Вашингтона является независимым проектом, направленным на развитие научной и аналитической работы по изучению современной Центральной Азии. Программа также предоставляет площадку для дискуссий, объединяющую политические, научные, дипломатические и деловые круги. Исследовательская деятельность Программы включает четыре главных направления: безопасность, развитие, строительство государства и региональную политику. Программа придерживается междисциплинарного подхода, сочетающего политологию, социологию, социальную антропологию, экономику, историю, изучение глобализации и безопасности. Она нацелена вовлечь коллег из США, Европы, России, Азии и Центральной Азии в совместную работу, продвигая различные формы взаимодействия и совместные проекты.
Международное информационное агентство «Фергана»
