Фото А.Кудряшова

В Ташкенте на улицах, прилегающих к известному рынку Чорсу, вершится масштабная перестройка. Целыми днями здесь раздается рев бульдозеров и экскаваторов, сметающих с лица земли остатки старых строений. На их месте вскоре должна появиться новая транспортная развязка, которая позволит разгрузить улицы «старого города», переполненные автомобилями, автобусами и маршрутными такси.

Сегодня зона пересечения улиц Сагбан, Заркайнар и Хуснитдина Асомова больше всего напоминает разбомбленный фашистами Сталинград. И слева, и справа возвышаются горы обломков, за которыми видны остатки разрушенных зданий. В строительном мусоре озабоченно роются какие-то люди, вытаскивающие из него арматуру, и складывающие в кучки уцелевшие кирпичи.

Уходят в прошлое дома, простоявшие здесь сотню и более лет. Под снос попали здание узбекского Театра юного зрителя, строительство которого было закончено в 1904 году, здание Нефрологического центра (ранее 1-й городской больницы), построенное в 1901 году, а также хорошо известный всем ташкентцам музей Природы. Должно быть снесено и несколько десятков частных домов, образующих район сплошной застройки, типичной для старогородской части столицы: высокие глинобитные стены и бесконечные лабиринты глухих улочек, уводящих куда-то вглубь махалли.

Памятников архитектуры, на протяжении многих десятилетий определявших своеобразный облик этой части Ташкента, конечно, жаль. В то же время совершенно очевидно, что двухмиллионный город расширяется, растет, и узкие улицы уже не справляются с постоянно увеличивающимся количеством транспорта. Современные дорожные развязки необходимы - от этого никуда не денешься.

Что касается сложностей, связанных с переселением жителей предназначенного для сноса квартала, то здесь, похоже, возникла обычная для современного Узбекистана проблема. Хотя власти уже определились с тем, что в этом районе будет сноситься более пятидесяти частных домов, однако решение о том, какова будет компенсация их владельцам, до сих пор не принято. То есть совершенно не ясно – то ли хозяевам этих домов дадут взамен новые квартиры, то ли земельные участки. Неизвестно также, получат ли они какие-либо денежные средства взамен утраченной собственности.

Один из управляющих расчисткой территории под будущую стройплощадку сообщил мне, что все жители попадающих под снос домов в качестве возмещения ущерба должны получить по шесть соток земли и по одному миллиону сумов ($1 тысяча). Чтобы узнать, так ли это, я подошёл к группе мужчин, стоящих возле своих домов и мрачно наблюдающих за тем, как остатки развалин по кирпичику разбираются их предприимчивыми согражданами. Вопрос о предполагаемых компенсациях вызвал бурю эмоций.

- Пока нам ничего не дали, идут одни только разговоры, - заявил Абдугани Манапов, житель улицы Сагбан. – Обещают дать земельные участки, но не уточняют, какие именно: то, говорят, по шесть соток земли, то по четыре. Зато о денежной компенсации речи вообще не идет. Говорят, что на это нет денег.

- Главное, мы же их не просим ломать наши дома! - возмущенно жестикулирует руками Манап Усманов. - Мы же к ним не идем, чтобы они нам все сломали. Они сами хотят здесь все сломать. Компенсации пока нет, говорят. Нет в бюджете денег. А раз у вас денег нет в бюджете – зачем вы ломаете?!!

Мужчины рассказали, как несколько десятилетий назад внезапно превратились из полноправных владельцев своих домов, в «пользователей жилплощадью». По их словам, в семьдесят пятом или семьдесят шестом году сотрудники бытовой территориальной инспекции (БТИ) собрали всю их махаллю и объявили, что планы домов уже устарели, поэтому они должны их сдать, а взамен им выдадут новые. Когда жители «старого города» получили на руки новые документы, то в них было написано, что они являются не собственниками домов, оставшихся им в наследство от отцов и матерей, а всего лишь «пользователями».

Неудивительно, что грядущее переселение жители махалли рассматривают, как очередной обман со стороны государства, ни в грош не ставящего интересы своих граждан. Манап Усманов сообщил, что согласно законодательству, тем гражданам, чьи дома определяются под снос, власти обязаны предоставить замену, покрывающую материальные издержки – восемь соток земли под строительство нового дома. Однако по его словам, этот законодательный акт власти выполнять не собираются, а обещают то шесть соток, то четыре. В выдаче же денежной компенсации они вообще отказывают, мотивируя это нехваткой финансирования.

По словам моих собеседников, представителей городского хокимията они не видели, поскольку все переговоры с ними вели сотрудники районной БТИ, заявившие, что денег нет и на возмещение убытков им не стоит даже рассчитывать. Когда я заикнулся о том, что вроде бы им предполагается выделить по миллиону сумов, мужчины принялись громко возмущаться.

- Денег нам давать они не собираются. Но даже если и дадут, что это такое - миллион сумов за собственный дом? Нам говорят: участок дадим, землю дадим – вы свой материал возьмёте и построите. А где мы жить все это время будем? Если завтра наши дома начнут ломать, среди зимы, мы куда пойдем? А нам отвечают: у узбеков душа большая – есть родные, есть близкие – туда пойдите, доживите до лета…

Заместитель хокима г. Ташкента В.Лечков в коротком телефонном разговоре заверил меня, что все делается на основании существующего законодательства. Он сообщил, что окончательный проект строительства транспортной развязки вскоре будет утвержден. У жителей попадающего под снос района официально будет прекращена прописка по этим адресам, а сами они получат то, что им причитается по закону, так что никто не останется обиженным.

К сожалению, ответа на главный вопрос получить так и не удалось: если законодательство предусматривает адекватную компенсацию взамен насильственно изымаемой государством собственности, то какова будет реальная сумма этой компенсации? Нежелание представителей городской администрации говорить об этой проблеме – верный признак того, что окончательное решение будет принято отнюдь не в пользу жителей махалли.